"модная жизнь" императрицы александры федоровны. Александровский дворец
1. Смысл брака в том, чтобы приносить радость. Подразумевается, что супружеская жизнь – жизнь самая счастливая, полная, чистая, богатая. Это установление Господа о совершенстве.
***
2. День свадьбы нужно помнить всегда и выделять его особо среди других важных дат жизни. Это день, свет которого до конца жизни будет освещать все другие дни. Радость от заключения брака не бурная, а глубокая и спокойная. Над брачным алтарем, когда соединяются руки и произносятся святые обеты, склоняются ангелы и тихо поют свои песни, а потом они осеняют счастливую пару своими крыльями, когда начинается их совместный жизненный путь.
***
3. По вине тех, кто поженился, одного или обоих, жизнь в браке может стать несчастьем. Возможность в браке быть счастливыми очень велика, но нельзя забывать и о возможности его краха. Только правильная и мудрая жизнь в браке поможет достичь идеальных супружеских отношений.
***
4. Первый урок, который нужно выучить и исполнить, это терпение. В начале семейной жизни обнаруживаются как достоинства характера и нрава, так и недостатки и особенности привычек, вкуса, темперамента, о которых вторая половина и не подозревала. Иногда кажется, что невозможно притереться друг к другу, что будут вечные и безнадежные конфликты, но терпение и любовь преодолевают все, и две жизни сливаются в одну, более благородную, сильную, полную, богатую, и эта жизнь будет продолжаться в мире и покое.
***
5. Еще один секрет счастья в семейной жизни – это внимание друг к другу. Муж и жена должны постоянно оказывать друг другу знаки самого нежного внимания и любви. Счастье жизни составляется из отдельных минут, из маленьких, быстро забывающихся удовольствий от поцелуя, улыбки, доброго взгляда, сердечного комплимента и бесчисленных маленьких, но добрых мыслей и искренних чувств. Любви тоже нужен ее ежедневный хлеб.
***
6. Бойтесь малейшего начала непонимания или отчуждения. Вместо того, чтобы сдержаться, произносится неумное, неосторожное слово – и вот между двумя сердцами, которые до этого были одним целым, появилась маленькая трещинка, она ширится и ширится до тех пор, пока они не оказываются навеки оторванными друг от друга. Вы сказали что-то в спешке? Немедленно попросите прощения. У вас возникло какое-то непонимание? Неважно, чья это вина, не позволяйте ему ни на час оставаться между вами.
***
7. В устройстве дома должен принимать участие каждый член семьи, и самое полное семейное счастье может быть достигнуто, когда все честно выполняют свои обязанности.
***
Николай II и Александра Феодоровна в часы досуга
8. Когда увядает красота лица, потухает блеск глаз, а со старостью приходят морщинки или оставляют свои следы и рубцы болезни, горе, заботы, любовь верного мужа должна оставаться такой же глубокой и искренней, как и раньше. Нет на земле мерок, способных измерить глубину любви Христа к Его Церкви, и ни один смертный не может любить с такой же глубиной, но все же каждый муж обязан это сделать в той степени, в какой эту любовь можно повторить на земле. Ни одна жертва не покажется ему слишком большой ради его любимой.
***
9. Каждой жене следует знать, что, когда она в растерянности или затруднении, в любви своего мужа она всегда найдет безопасный и тихий приют. Ей следует знать, что он ее поймет, будет обращаться с ней очень деликатно, употребит силу, чтобы ее защитить. Ей никогда не следует сомневаться в том, что во всех ее затруднениях он ей посочувствует. Надо, чтобы она никогда не боялась встретить холодность или укор, когда придет к нему искать защиту.
***
10. Верной жене не нужно быть ни мечтой поэта, ни красивой картинкой, ни эфемерным созданием, до которого страшно дотронуться, а нужно быть здоровой, сильной, практичной, трудолюбивой женщиной, способной выполнять семейные обязанности, и отмеченной все-таки той красотой, которую дает душе высокая и благородная цель.
***
11. Некоторые жены думают только о романтических идеалах, а повседневными своими обязанностями пренебрегают и не укрепляют этим свое семейное счастье. Часто бывает, когда самая нежная любовь погибает, а причина этого – в беспорядке, небрежности, плохом ведении домашнего хозяйства.
***
12. Никакие сокровища мира не могут заменить человеку потерю ни с чем не сравнимых сокровищ – его родных детей. Что-то Бог дает часто, а что-то только один раз. Проходят и снова возвращаются времена года, расцветают новые цветы, но никогда не приходит дважды юность. Только один раз дается детство со всеми его возможностями. То, что вы можете сделать, чтобы украсить его, делайте быстро.
***
13. Родители должны быть такими, какими они хотят видеть своих детей – не на словах, а на деле. Они должны учить своих детей примером своей жизни.
***
14. Душа пишет свою историю на теле.
***
15. Пока живы родители, ребенок всегда остается ребенком и должен отвечать родителям любовью и почтением. Любовь детей к родителям выражается в полном доверии к ним. Для настоящей матери важно все, чем интересуется ее ребенок. Она так же охотно слушает о его приключениях, радостях, разочарованиях, достижениях, планах и фантазиях, как другие люди слушают какое-нибудь романтическое повествование.
***
16. Родители иногда грешат чрезмерным беспокойством или неумными и постоянно раздражающими увещеваниями, но сыновья и дочери должны согласиться с тем, что в основе всей этой чрезмерной заботливости лежит глубокая тревога за них.
***
Император и императрица читают телеграммы с пожеланиями выздоровления цесаревича наследника Алексея
17. Тяжелая работа, трудности, заботы, самопожертвование и даже горе теряют свою остроту, мрачность и суровость, когда они смягчены нежной любовью, так же, как и холодные, голые, зазубренные скалы становятся прекрасными, когда дикие лозы обвивают их своими зелеными гирляндами, а нежные цветы заполняют все углубления и трещины.
***
18. В жизнь каждого дома, раньше или позже, приходит горький опыт – опыт страданий. Могут быть годы безоблачного счастья, но наверняка будут и горести. Поток, который так долго бежал, подобно веселому ручейку, бежащему при ярком солнечном свете через зимние луга среди цветов, углубляется, темнеет, ныряет в мрачное ущелье или низвергается водопадом.
***
19. Никто не знает, какое святое таинство происходит в младенце, которому всего лишь час суждено прожить на этой земле. Он не напрасно его проживает. За этот короткий час он может совершить больше, оставить более глубокий след, чем иные, проживая долгие годы. Многие дети, умирая, приводят своих родителей к священным стопам Христа.
***
20. Есть горе, которое ранит еще больше, чем смерть. Но любовь Бога может превратить любое испытание в благословение.
Александра Федоровна: интересы, вкусы, внешность
В 1960 г. Ольга Александровна так говорила об Александре Федоровне: "Из всех нас, Романовых, Аликс наиболее часто была объектом клеветы. С навешанными на нее ярлыками она так и вошла в историю. Я уже не в состоянии читать всю ложь и все гнусные измышления, которые написаны про нее".
Прошло немало времени, но положение качественно почти не изменилось. Возникшие много времени назад отрицательные характеристики, изображающие в самом негативном свете Николая II, а особенно все это касалось Александру Федоровну. Некоторые авторы ей приписывают просто демонические черты и даже утверждают, что эта женщина изменила ход современной истории. Жизнь и внутренний мир последней Императрицы фактически никем беспристрастно не изучался. Лишь можно было читать цепь разнузданных бесконечных сплетен и умозаключений многих авторов из своей головы, ничего не имеющих общего с истинным миром Александры Федоровны. Даже внешность Аликс, как и память о ней, подвергнута отрицательным характеристикам. Вот, что можно прочитать из воспоминаний министра Н.К. Гире, когда он первый раз увидел Принцессу на балу в Зимнем дворце 29 января: " Алиса Гессенская некрасива, лицо красное и даже под бровями». Другой сподвижник Министра рассказывал всем и каждому, что у Алисы «походка неграциозная, средняя часть корпуса слишком выдаётся».
Конечно, это была неправда. Сохранившиеся изображения той поры свидетельствуют о несомненной красоте юной Принцессы, но люди видели то, что хотели видеть. В истории жизни Александры Фёдоровны с этой своеобразной зрительной и умственной аберрацией восприятия приходится сталкиваться постоянно. Потом, когда Принцесса станет Царицей и начнёт олицетворять собой монархическую систему, то появятся уже и непримиримо-враждебные «эксперты», которые начнут измышлять небылицы не только касательно Её внешности, но Её духовного мира, умственных способностей и даже психического состояния. Столичный бомонд придирчиво рассматривал молодую девушку, которая могла стать супругой их будущего Монарха. Министр В.Н. Ламздорф, зафиксировал в своём дневнике мнение света: «Её находят менее красивой, чем её сестра Елизавета, но у Неё более умное и более выразительное лицо, приятная и приветственная улыбка. В значительной степени англичанка, Она много говорит по-английски, особенно с сестрой.
Впрочем, сохранились и совершенно иные отзывы об Александре Федоровне, которые принадлежат людям объективным, сумевшим увидеть в молодой царице не только заурядное лицо маленькой немецкой принцессы. Великий князь Гавриил Константинович в мемуарах так писал о необыкновенной привлекательности молодой Александры Федоровны: «Она была писаная красавица, высокого роста, она держала голову немного вбок. В ее улыбке было что-то грустное. Она была очень величественная, очень породистая. Редко можно встретить такую красивую и вместе с тем такую породистую женщину, с такими изящными манерами». Но таких глубоких и внимательных наблюдателей, как Гавриил Константинович, среди обитателей петербургского света оказалось немного.
Вот еще одно воспоминание о внешности Александры Федоровны, принадлежит флигель-адъютанту С.С. Фабрицкому: "Она была в полном смысле слова красавицей, в которой соединялось все: царственная осанка, правильные черты лица, большой рост, правильная фигура, изящная походка, грация, большой ум, огромная начитанность и образованность, талант к искусствам, прекрасная память, сердечная доброта и т.п. Но у нее не было искусства очаровывать, не было умения и желания нравиться толпе.
Также как и Государь, Императрица была очень застенчива, не любила парадных приемов, балов, раутов и т.п. Застенчивость сказывалась на каждом шагу, а в особенности во время торжественных или прадных приемов. Наружно это выражалось каким то особенным выражением лица. Получалось со стороны впечатление, что Императрица в это время переживала нечто мучительное. Поэтому у многих, кто не знал близко Ее Величества, составлялось впечатление о ней как о женщине нелюбезной и неласковой".
Интересные воспоминания об облике Александры Федоровны в день их первой встречи оставила в своих воспоминаниях Лили Ден (подруга Императрицы): "Среди густой зелени неторопливым шагом выступала высокая стройная женщина. Это была Императрица! Сердце у меня забилось, я с восхищением смотрела на нее. Я даже не представляла себе, что она настолько прекрасна. Никогда не забуду ее красоту, открывающуюся мне в то июльское утро, хотя гораздо глубже в мою память врезался образ Государыни, вынесшей множество невзгод и страданий, - трогательный и святой образ. С милой улыбкой, глядя на нас с такой лаской, Императрица проронила: "Садитесь, прошу Вас". Моей нервозности как не бывало. Мне даже показалось, что Императрица сама стесняется. Но, как я узнала впоследствии, Государыне, как и ее кузине, Герцогине Файфской, свойственна была застенчивость в присутствии незнакомых лиц. Однако в Петрограде светская чернь в излишней застенчивости Александры Федоровны усматривала немецкую заносчивость. То же вслед за клеветниками, говорили и даже некоторые английские авторы."
Императрица, выросшая в одной из самых консервативных монарших семей Европы, она до последних дней оставалась верна ее жестким правилам. "Во многих отношениях Государыня была викторианкой, - писала Лили Ден. - Вместе с бабушкой (королевой Викторией) она разделяла приверженность закону и порядку, верность семейному долгу, неприязнь ко всему "модерновому". Свойственна была ей и расчетливость Кобургов, которая так раздражала светскую чернь".
Царица предпочитала скромные пастельные тона, прекрасно подходившие тону ее мраморного точеного лица и всей ее статной и собранной фигуре. Излюбленными оттенками были белый, кремовый, шафрановый, нежно-голубой, бледно-фисташковый, сиреневый, светло-розовый, а также лиловый, доминировавший в ее гостиной.
Весьма сдержанно она относилась к модным новинкам. Терпеть не могла фривольные шмиз а " la directoire с завышенной линией талии и слишком смелым декольте. Императрица не видела смысла в "хромающих" юбках, придуманных диктатором моды французом Полем Пуаре. Она считала неприемлемым экзотический гаремный стиль, не понимала, как дамы могут носить пестрые платья-халаты в китайском вкусе.
Царица предпочитая строгие и слегка консервативные платья с красиво ниспадающими складками, визуально удлинявшими ее фигуру. В них она выглядела элегантно и даже монументально. Своим пристрастием к строгим туалетам она нередко вызывала возмущение у вдовствующей императрицы Марии Федоровны, известной любительницы многоцветья и рюшей. Ольга Александровна так писала об этом: "«Мама нравились броские, с отделкой платья, причем определенных цветов. Она никогда не учитывала вкусы самой Алики (как ее называла сестра Николая II), - Зачастую Мама заказывала платья, но Алики их не носила. Она прекрасно понимала, что ей идут платья строгого покроя...
Во время Высочайших выходов Александра Федоровна надевала парадные, но не слишком роскошные и броские наряды. В особо торжественные дни она облачалась в традиционное придворное "русское" платье, прозванное "императорскими доспехами" за тяжесть и неудобство. В нем она присутствовала на торжествах по случаю 300-летия дома Романовых. Фрейлина Анна Вырубова сообщала: "Несмотря на усталость, Государыня была поразительно красива в своем голубом бархатном русском платье, с высоким кокошником и фатой, осыпанном жемчугами и бриллиантами; на ней была голубая Андреевская лента".
Помимо парадных платьев в гардеробе Императрицы хранились формы тех полков, шефом которых она была. Мундиры ей, бесспорно, шли. В домашней обстановке царица носила удобные, красивые, но недорогие вещи, чрезвычайно простое, скромное белье из тонкого полотна с незатейливыми, но искусными вышивками. Императрица старалась обходиться без помощи слуг. По утрам самостоятельно принимала ванну, прибирала волосы, сидя перед зеркалом, убирала комнату, штопала и вязала как профессиональная мастерица. В дневных нарядах также ощущалось влияние сдержанного расчетливого викторианства. Царица предпочитала белые хлопковые или шерстяные платья, ансамбли из строгой блузы и юбки, а также чайные платья для традиционного "файф -о - клок". Лили Ден оставила описание одного из подобных нарядов:
"Государыня была одета в белое. Шляпка была драпирована белой вуалеткой. У нее было белое нежное лицо, но, когда она волновалась, щеки ее покрывались бледно-розовым румянцем. Рыжевато-золотистые волосы, синие глаза, наполненные печалью. Гибкий, тонкий, как тростинка стан. На шее великолепное жемчужное ожерелье. При каждом движении головы в бриллиантах ее серег вспыхивали разноцветные искры. На руке простой перстенек с эмблемой свастики - излюбленным ее символом возрождения, - с которой впоследствии было связано множество всяких домыслов и предположений, будто Императрица была склонна к оккультизму. Эти неуемные люди просто не понимали, что на самом деле значила для нее эта эмблема".
В холодное время Александра Федоровна надевала шерстяные и бархатные платья с небольшим количеством ювелирных украшений. "Императрица тогда была в ожидании наследника (имеется ввиду февраль 1904 г.), - писала А.Вырубова. - Помню ее высокую фигуру в темном бархатном платье, опушенным мехом, скрадывающем ее полноту, и длинном жемчужном ожерелье."
Хоть Императрица и считала каждую копейку, любила экономить даже на собственном гардеробе, но пользовалась услугами самых дорогих именитых закройщиц. Неприлично дорого стоили наряды у мадам Бризак, но отказаться от услуг этой ловкой, хитрой и талантливой мастерицы Александра Федоровна была не в силах. Среди других салонов-поставщиков Государыни были салон "Мадам Ольга" (принадлежавший Ольге Николаевне Бульбенковой), мастерская дамского портного Павла Ивановича Китаева, располагавшаяся на Невском проспекте д. 68, модная мастерская Надежды Петровны Ломановой-Каютовой в Москве. Также еще одним поставщиком явл. английский дом моды Redfern, клиентами которого были королева Виктория, принцесса Уэльская, королевы Дании и Португалии.
Императрица весьма внимательно подходила и к выбору тканей. В 1902 г. ее верным поставщиком стал купец Василий Иванович Костинский. Его магазин (Б.Конюшенная д.13) предлагал лучший выбор шелковых и шерстяных тканей, а также высококачественную хлопковую пряжу. Купчиха Алиса Александровна Гиссер (Галантерейная торговля И.Труфанова на ул. Гоголя дома с 1 по 9), снабжала Императрицу лучшим бельем, английским и французским, а также драгоценными кружевами, шитыми и плетеными. Меха поставлял купец I гильдии Павел Иванович Лелянов. Шляпки самых разнообразных фасонов, а также искусственные цветы изысканных форм и оттенков приобретали в магазине Матрены Платоновны Поповой на Караванной улице.
У Царицы часто болели ноги, и она могла носить лишь мягкие, легкие туфельки с длинными чуть заостренными носками. Атласной она предпочитала замшевую обувь с золотистого, шафранового оттенков или цвета слоновой кости.
В списке императрицы значатся и два парикмахера - Павел Петрович Пинассо и Генри Генрихович Делькроа. Впрочем, к их услугам Александра Федоровна прибегала в особых случаях, в домашней же обстановке предпочитала укладывать волосы самостоятельно. Лили Ден свидетельствовала: "Ее рыжевато-золотистых волос никогда не касались щипцы для завивки, прическу она предпочитала самую простую и лишь для праздников и важных приемов изменяла своей привычке и позволяла себе более замысловатую."
Императрицу сложно было уличить в чрезмерном внимании к себе. На прически и макияж она тратила минимум времени, не полировала ногтей - маникюр не любили ни она, ни ее муж. Однако Александра Федоровна прекрасно разбиралась в парфюмерии предпочитала тонкие, цветочные ароматы, в том числе запах сирени и ландыша, прекрасно подходившим ее сдержанным, элегантным нарядам. "Ее Величество любила всякие цветы, - вспоминала Лили Ден, - но в особенности лилии, магнолии, глицинии, фрезии и фиалки. Любовь к цветам сродни любви к духам., и Ее Величество не была исключением. Из духов она предпочитала "Белую Розу" парфюмерной фирмы "Аткинсон". Они, по ее словам, были прозрачными, без всякой примеси, и бесконечно ароматными. В качестве туалетной воды она использовала "Вербену".
Из драгоценностей Александра Федоровна более всего любила жемчуг, который украшал ее ожерелья, кольца, броши, серьги. Одним из самых известных ювелиров конца XIX - начала XX века считался «поставщик Его Императорского двора» Карл Фаберже». Изысканные безделушки, рамки для фотографий, столовая посуда, уникальные ювелирные изделия изготовлялись в его мастерской, чтобы стать украшением европейских королевских дворцов, засверкать на вечернем туалете светских львиц, сделаться предметом гордости состоятельных людей. Сама Александра Федоровна любила драгоценности. Она умела их носить, знала, что когда, надлежит надеть, а когда украшать себя драгоценностями не следует. Обладать подобными вещами она стала лишь в России! В детстве и девичестве, кроме скромных колец и брошей, в ее распоряжении ничего не имелось. Однако она никогда не хвасталась стоимостью самих драгоценностей, хотя Ей принадлежали и уникальные ювелирные предметы.
Кроме любимого занятия рукоделия, Государыня любила проводить свободное свое время за чтением. Среди книг императрицы можно встретить многое - от романтических повестей до научных книг и богословских трудов. На ее столе лежали издания по астрономии, философии. Но основным чтением императрицы оставались назидательно-религиозные книги, из которых она старательно выписывала цитаты и целые главы в свою тетрадь. Она бессчетное число раз перечитывает книгу Дж. Р. Миллера «Домостроительство, или Идеальная семейная жизнь», переписывая оттуда некоторые фрагменты: «День свадьбы нужно помнить всегда и выделять его особо среди других важных дат жизни. Это день, свет которого до конца жизни будет освещать все другие дни. Радость от заключения брака не бурная, а глубокая и спокойная. Над брачным алтарем, когда соединяются руки и произносятся святые обеты, склоняются ангелы и тихо поют свои песни, а потом они осеняют счастливую пару своими крыльями, когда начинается их совместный жизненный путь...»; «В устройстве дома должен принимать участие каждый член семьи, и самое полное семейное счастье может быть достигнуто, когда все честно выполняют свои обязанности», - вряд ли подобные сентенции могли заинтересовать светских дам, совершенно иначе относящихся к семейной жизни и своим обязанностям в ней.
Одной из главных книг для Александры Федоровны всю жизнь оставалась Библия, к которой она возвращалась каждый день. Любопытно, что на столике около ее дивана Священное Писание трогательно соседствовало с другой ее любимой книгой «Происхождением видов» Чарльза Дарвина...
«Алике читает много, главным образом стихи, философские и религиозные произведения - и, на мой взгляд, слишком много, - вспоминал ее брат Эрни, - но у меня не хватало мужества бороться с этим, потому что в ее ближайшем окружении не было никого, кто был достаточно образован, чтобы удержать ее пытливую душу в рациональных рамках».
В детстве Александра, как и все девочки ее круга получила добротное музыкальное образование. Ее учитель музыки, директор Дармаштатской оперы, высоко оценивал музыкальные дарования юной принцессы. Главным инструментом Императрицы было фортепиано. Ее музыкальный вкус выражался в любви к Вагнеру.
Став императрицей, Александра Федоровна не оставила своих занятий музыкой. Более того, после 1905 г. императрица пригласила в Александровский дворец профессиональных педагогов. Она играла дуэты с пианистом профессором Кюндингером, тот приходил к ней каждую неделю на несколько часов. Брала уроки пения у профессора Н.А. Ирецкой из Консерватории. Видимо, эти занятия были связанны с желанием императрицы петь дуэты со своими подросшими дочерьми. Николай II приходил на половину жены послушать, как она и Вырубова в четыре руки играли любимые им Пятую и Шестую симфонии Чайковского. Те, кто слышал игру императрицы, утверждали, что «Ее Величество была великолепной пианисткой и играла с удивительным подъемом».
Александра Федоровна, по словам А.А. Вырубовой, обладала «чудесным контральто». Естественно, бывали и домашние концерты. С императрицей пели дуэтом баронесса Мария Штакельберг (в девичестве Каульбарс), сестры Танеевы, графиня Эмма Фредерикс, а также «госпожа X и госпожа Z - две известные оперные певицы». Однако вскоре эти домашние концерты прекратились. Официальным предлогом стали проблемы с сердцем, они возникли у Александры Федоровны примерно в 1908 г.
Снова обращусь к воспоминаниям С.С. Фабрицкого: "Императрица Александра Федоровна была редко образованной и воспитанной женщиной. По своим знаниям она была ходячей энциклопедией, при этом отлично рисовала, играла, знала рукоделия и владела несколькими языками в совершенстве. Любимый язык после русского, на котором через несколько лет царствования Ее Величество говорила и писала свободно и читала наших классиков, был английский, а затем французский. По немецки во дворце никогда не говорили, хотя Ее Величество владела им в совершенстве. Между собой Государь с Императрицей говорили на английском с исключительной целью, чтобы Его Величество не мог бы забыть этот язык. С детьми сначала долгие годы говорилось только по -русски, а затем по очереди по-английски и по-французски, дабы дать возможность Детям изучить практически эти оба языка".
Использованная литература -
1. Боханов А.Н. "Святая царица". -М.: Вече, 2006. - 304с.
2. Хорошилова О.А. Костюм и мода Российской Империи. Эпоха Николая II. - М.: Этерна, 2012. - 464с.: ил.
3. Зимин И. Взрослый мир императорских резиденций. - М.: Центрполиграф, 2011. - 560 с.
4. Крылов-Толстикович А. "Последняя императрица. Санни - Аликс - Александра. - М.: Рипол Классик, 2006. - 344 с.:илл.
5. Император Николай II. Откровения в подлинных воспоминаниях Свиты Его Величества. - / Сост.В.М. Хрусталев. - М.:АСТ, 2013. - 511 с.
Письмо старшей сестры
Сохранилось письмо преподобномученицы Елизаветы Федоровны, адресованное сестре-Царице, написанное в порядке новогодних поздравлений и пожеланий в самом начале января 1898 года, т.е. через три с половиной года после того, как гессенская принцесса Аликс стала Государыне Российской. Испытываешь горечь, когда читаешь в этом письме: «...Ты должна сиять, как настоящее солнце, каким ты была при мама; чтобы все были рады знакомству с тобой; улыбка, слово - и все будут молиться на тебя. Я знаю из опыта, как неописуемо любезны и преданны могут быть здешние люди. И никогда не падай духом; пару упрямцев нельзя переделать - просто промолчи, когда все поднимают шум. Улыбайся, улыбайся, пока не заболят губы, думая о том, что другие унесут счастливое впечатление, и если они хоть однажды узнают твою улыбку, они никогда ее больше не забудут; главное - это первое впечатление. Подумай о милых улыбках тетушек Аликс и Минни, которыми они издавна славятся. Весь мир говорит о твоей красоте и твоем уме, теперь покажи им твое сердце, которое русские хотят почувствовать и увидеть в твоих глазах!». Здесь стоит пояснить, что принцессу Аликс Гессенскую называли в детстве, при жизни матери (которой она лишилась, когда ей было шесть лет) sunny – «солнышко» или sunbeam – «солнечный лучик» по-английски. Минни – это домашнее имя вдовствующей императрицы Марии Федоровны, Аликс – ее родная сестра.
Возникает невольная досада: «Что же она не послушалась своей сестры?!». Но Елизавета Федоровна писала, словно не считаясь с тем, что характер перенять невозможно, и, очевидно, вовсе не представляя той атмосферы неприятия, в которую оказалась погруженной молодая (юная!) императрица.
Недоразумение
 |
Трудности с самого начала
В обстоятельной книге А.Н. Боханова «Александра Федоровна» названы конкретные дамы высшего света, которые скверно отнеслись к молодой императрице с первых дней ее царствования и преуспели в своих стараниях распространять о ней ложное мнение. Увы, вдовствующая императрица Мария Федоровна не пыталась противостоять возникавшей вражде и не оказывала Царице Александре никакой моральной поддержки. Хуже того, именно двор Марии Федоровны стал в итоге одним из пристанищ для тех, кто склонялся к измене. Это никоим образом не исходило от Марии Федоровны, так сложилось… И вообще, отношения царственных свекрови и невестки требуют осторожности в обсуждении. Ибо слишком легко поддаться настроению толпы, которая, как сказано Пушкиным, «в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего».
 |
Возможно ли было, в такой ситуации, рассчитывать на понимание и нелицемерную помощь в делах милосердия, к которым стремилась Царица? к которым с раннего детства была приучена.
Истоки милосердия и трудолюбия
Еще будучи пяти-шести лет, она посещала, вместе с матерью, больницы в Дармштадте, регулярно, каждую субботу. В обязанность девочки входило раздавать больным цветы. Гессенский двор держался простой и трудолюбивой жизни. Мать императрицы, дочь королевы Виктории, великая герцогиня Алиса Гессенская оставила по себе столь добрую память, что главная больница г. Дармштадта, одна из лучших в Германии, по сей день носит ее имя. В одном из писем матери герцогиня Алиса писала: «… важно, чтоб принцы и принцессы знали, что они ничуть не лучше и не выше остальных и что своей добротой и скромностью им следует всем подавать пример. Надеюсь, что именно такими вырастут мои дети». Они такими и выросли.Отчуждение
 |
Непреодолимая российская праздность служила отчуждению в большей степени, чем характер императрицы. Ее широкая благотворительная деятельность считалась в порядке вещей. Ну так что же мол? Вот и вдовствующая императрица занимается широкой благотворительностью. Но Царица царствующая должна быть такой же любезной… А она такой не была.
Недоставало чувства театральности
Сидней Гиббс, учитель английского языка царских детей, давая показания следователю Н. Соколову, говорил, что Царице «недоставало чувства «театральности», присущего русской натуре». Англичанин продолжал размышление: «Императрице, выросшей под попечительством своей бабушки, королевы Виктории, это было чуждо. Неудивительно, что такая фундаментальная разница между нею и людьми при дворе и была основой того отчуждения, которое отмечают почти все те, кто писал о ней».
Здесь хочется заметить, прежде всего, что Царица совсем не держалась, что называется, букой, она была доброжелательной и приветливой – это можно сразу почувствовать, обратившись к выразительной подборке фотографий, где царица Александра Федоровна – улыбается!Просто она была весьма взыскательной в нравственном плане и не терпела лжи и фальши, вызывавших у нее возмущение.
Вот и было у нее только два-три близких ей человека: Анна Вырубова, Юлия Ден, София Буксгевден. Нельзя не вспомнить, что эти женщины остались верны Царице и во время тяжких испытаний. Таким образом, о разнице в характерах именитых сестер-мучениц можно думать и в пользу Царицы. Светские знакомства оказываются порой сомнительными: так, одной из близких подруг Елизаветы Федоровны была Зинаида Юсупова, люто ненавидевшая Царицу и вдохновлявшая сына на убийство Распутина.Стоит попытаться понять
«Из песни слова не выкинешь», и тему «Распутин» не обойдешь. К сожалению, невозможно представить, чтобы имя этого человека, неординарного, но достоинство (и какое достоинство!) не соблюдшего, перестало бросать тень на Царицу-мученицу.
Однако и в том, что касается Г. Е. Распутина, стоит попытаться понять Государыню. Григорий Ефимович был повернут к царской семье лучшей своей стороной. И его любили не только за то, что он (достоверно установлено) не раз исцелял Алексея Николаевича. На него смотрели как на Божиего человека, весьма одаренного, а, главное, доброго. Именно это стоит почувствовать. Стоит отрешиться от имени Распутин как от жупела, «разрешить» ему быть человеком, а не демоном или секс-символом.
 |
Мать и сестра
Может ли истеричка или экзальтированная особа воспитать веселых, добрых, ничем не кичащихся, но простых и сострадательных детей? Может ли создать «Христову едину домашнюю церковь»? – как говорится о семье царственных мучеников в тропаре им. Может ли такая особа день за днем трудиться как медсестра? Анна Вырубова рассказывала в своих воспоминаниях: «Стоя за хирургом, Государыня, как каждая операционная сестра, подавала стерилизованные инструменты, вату и бинты, уносила ампутированные ноги и руки, перевязывала гангренозные раны, не гнушаясь ничем и стойко вынося запахи и ужасные картины военного госпиталя во время войны». София Буксгевден писала о Царице как о медсестре: «Ее Величество отличалась ловкостью и проворством, к тому же она привносила в свою работу нечто, особенно ценное для пациента – умение воспринимать чужие страдания как свои и способность ободрить и утешить страждущего. Ни мать, ни дочери никогда не отказывались от самой трудной и утомительной работы <…> Это умение ободрить и утешить помогло не одному раненому благополучно пережить мучительные моменты перед операцией. А многие умирающие солдаты благодаря ее присутствию отходили в мир иной более счастливыми и успокоенными. Самый простой человек в ее госпитале мог позвать царицу и увидеть ее возле своей постели. <…> Иногда императрица едва успевала придти домой, как ей звонили из госпиталя и сообщали, что ее зовет пациент с особо тяжелым ранением. И императрица изыскивала первую же свободную минутку, чтобы вновь отправиться в госпиталь на своей машине».О ней думали плохо
Увы, даже люди, знавшие Царицу по работе в госпитале, поддавались «общественному мнению» и думали о Государыне плохо. Недавно вышел сборник материалов к биографии Царицы-мученицы, под названием «Скорбный ангел» (М. 2010, 2-е издание, автор-составитель – С.В. Фомин), в нем опубликованы дневниковые записи Валентины Ивановны Чеботаревой, медсестры, с которой работали Государыня и старшие великие княжны и которую очень любили – сохранились письма к ней великих княжон, из заточения. С дневником В.И. Чеботаревой, представляющим большой интерес, можно также познакомиться в интернете. Когда царская семья находилась уже под арестом, Валентина Ивановна не могла заставить себя написать хоть слово приветствия бывшей царице, не от страха обнаружить причастность узникам, а от того, что думала плохо о Государыне, считала ее во всем виноватой. Она сама об этом пишет в дневнике, несколько терзаясь... Есть в нем и такая запись, дающая живую зарисовку одного из случаев в жизни госпиталя, а также дающая представление о «работе» лукавого помысла («революционного помрачения», как пишет С.Фомин) у автора записи: «Вспомнили такой эпизод, когда на операции в Их присутствии объявили солдату, что нужно отнять правую руку. Отчаянным голосом он закричал: «Без руки жить? Да зачем, за куда же я тогда гожусь, убейте лучше сейчас». Татьяна, вся в слезах, кинулась: «Мама, мама, скорей поди сюда!». Она подошла, положила руку на голову: «Терпи, голубчик, мы все здесь, чтобы терпеть, там, наверху, лучше будет». Это и убеждение Ее, и жизненное кредо. А насколько популярнее бы Она стала, пообещав ему тут же взять на Себя заботы о семье, и бедняга бы успокоился».Да откуда ж было известно, что раненый бы успокоился? По другим воспоминаниям (взять хотя бы отрывок из воспоминаний Софии Буксгевден, приведенный выше) известно, что царица как раз обладала даром сообщать религиозное успокоение раненым!В «Дневниках» Царя и Царицы, времени заточения, изданных в 2008 г. В.М. Хрусталевым, приводятся выдержки из дневника княгини Е.А. Нарышкиной, добровольно разделившей заточение с царской семьей в Александровском дворце. Эта статс-дама была уже весьма немолодой, но также разделявшей настроение «общества» - одновременно с преданностью Царице!
Когда знакомишься с тем, что происходило в сознании даже близких Царице людей, начинаешь представлять «размах» ненависти, окружавшей Царицу и служившей чуть ли не главной «движущей силой» революции.
Только о других и о России
 |
Государыня, как это можно понять по ее письмам, по ее реакциям, по воспоминаниям о ней, держалась заповеди Христовой: «Что тебе до того? Ты иди за Мною». Она тратила время на добрые дела, а не на злые мысли. Российский читатель очень мало знает о делах милосердия последней нашей Царицы. Они замалчивались. Теперь, в упомянутом сборнике «Скорбный ангел», можно прочитать воспоминания графа В.Э. Шуленбурга, название которых – высказывание Царицы: «Моя обязанность быть там, где страдают». Это редкий и ценный материал о создании Дома инвалидов в Царском Селе, директором которого и был граф В.Э. Шуленбург
В заточении Царица тревожилась лишь о других. В конце мая 1917 года она писала А.В. Сыробоярскому (одному из бывших раненых, с которым сохранились дружеские отношения): «Пока живы и мы с нашими вместе – маленькая крепко связанная семья. Мы и в саду бываем (т.е. на свободе). <…> А вспомните тех, других, о Боже, как за них страдаем, что они переживают, невинные…». В том же письме читаем: «Надо Бога вечно благодарить за все, что дал, а если и отнял, то, может быть, если без ропота все переносить, будет еще светлее. Всегда надо надеяться, Господь так велик, и надо только молиться, неутомимо Его просить спасти дорогую Родину. Стала она быстро, страшно рушиться в такое малое время»…Когда читаешь письма Государыни из заточения (в особенности те, что адресованы Анне Вырубовой), возникает крепкая надежда: ее любовь найдет еще отклик. У Бога не остается бессильным никакое слово, и не может так быть, чтобы эта любовь и эта сердечная боль за Россию (ставшую Родиной для Государыни, несмотря ни на что) пропали втуне. Они, без сомнения, были приняты Богом, но должны быть приняты и нами.
Из Тобольска, Великим постом, приблизительно за месяц до того, как комиссар Яковлев увезет царскую чету и великую княжну Марию Николаевну в Екатеринбург, а именно 2/15 марта 1918 года, т.е. ровно через год после отречения Николая II, Государыня пишет Юлии Ден: «Я мысленно переживаю, день за днем, весь прошлый год, и думаю о тех, кого я видела в последний раз. Все время была здорова, но последнюю неделю сердце шалит и чувствую себя неважно, но это пустяки. Мы не можем жаловаться, у нас все есть, живем мы хорошо, благодаря трогательной доброте жителей, которые тайком посылают нам хлеб, рыбу, пироги и т.д. / Не беспокойтесь за нас, душка, нежно любимая. Вам всем плохо и Родине!!! Это больнее всего и сердце сжимается от боли – что в один год наделали. Господь допустил – значит, так и надо, чтобы поняли и глаза открыли на обман и ложь. <…> вообще все больно, все чувства затоптаны ногами – так и полезно – душа должна расти и возвыситься над всем другим; ранено то, что в нас есть самого дорогого и нежного – разве не так? Вот мы и должны понять, что Бог выше всего и что Он хочет через наши страдания приблизить нас к Себе. Любите Его больше и крепче, чем всех и вся. Но моя Родина – Боже мой, как я люблю ее всем моим существом, и ее страдания причиняют мне настоящую физическую боль. <…> народ бессилен, но с помощью Божией все возможно, и Он покажет Свою силу, мудрость и всепрощение и любовь – только надо верить, ждать и молиться».
"В 1913 году в России должны были торжественно отмечать 300-летие Дома Романовых. Большинство предпринимателей старались выпустить к этой дате какие-то юбилейные товары. Руководство Товарищество "Брокар и Ко" решило воспользоваться шансом, вспомнив ароматный букет, преподнесенный некогда великой княгине Марии Александровне. Генрих Брокар на основе того аромата создал в свое время парфюм "Букет императрикс". Парфюмеру Августу Мишелю, работавшему еще с основателем фирмы, поручили воссоздать и осовременить "Букет императрикс" к началу торжеств. Но он создал фактически новый аромат.
Парфюмированный букет на этот раз вручили матери Николая II, вдовствующей императрице Марии Федоровне. Она пришла в восторг от нового аромата и дала разрешение назвать новые духи "Любимый букет императрицы"....
...."Что касается «Любимого букета императрицы», то он действительно создан в лаборатории Дома «Брокаръ и Ко», но только не Генрихом Брокаром. Во избежание путаницы изложим факты последовательно: в 1873 году Генрих Брокар очень удачно преподносит восковой букет Марии Александровне. Вслед за тем он создает духи «Букет императрикс». Молва тут же приписала им запах легендарного воскового букета, якобы его воссоздание и было пожеланием Великой Княгини.
Генрих Брокар умер в 1900-ом году, а в 1913-ом, к 300-летию дома Романовых, парфюмер дома «Брокаръ и Ко» Август Мишель создал «Любимый букет императрицы», который он же и восстановил в 1922 году уже под именем «Красная Москва». Как раз за удачно преподнесенный «Любимый букет...» в 1913 году «Брокаръ и Ко» сделали Поставщиком Двора Его Императорского Величества.
Из-за похожих названий два «Букета...» легко спутать или даже «слепить» в один. Аналогично - с Великими Княгинями: две Марии Романовы отличаются только отчеством. К тому же подарок в свое время получили обе, и обе - от Брокара. Одна от Генриха, другая - от его наследника.
Может, история с «Любимым букетом...» - тоже миф? И он не имеет отношения к «Красной Москве»? Тогда придется признать, что «Красная Москва» появилась ниоткуда или же восстановлена Августом Мишелем не из его рецепта, а из архаичного «Букета императрикс» - верится с трудом, не так ли?
Однако нельзя утверждать наверняка, что «Букет...» Августа Мишеля не был хотя бы частично заимствован из брокаровского - мы не располагаем даже его описанием, и сравнить ароматы невозможно."
..."В 1902 году Генрих Брокар пригласил на должность главного парфюмера молодого француза Августа Мишеля, который спустя 11 лет напряженной работы создал легендарные духи «Любимый букет императрицы».
Идея принадлежала Брокару, который однажды преподнес одной из красивейших женщин Российской империи - вдовствующей императрице Марии Федоровне в день ее рождения букет восковых цветов, причем каждый цветок имел свой запах. Но духи Августа Мишеля, помимо нескольких десятков цветочных компонентов, включали в себя альдегиды - только что изобретенные синтетические вещества, придававшие этим духам ни с чем не сравнимый абстрактный аромат. Поэтому российский «Букет императрицы» ничем не напоминал тот, который создал Пьер Герлен.
Мария Федоровна не дала свое согласие на то, чтобы ее портрет украшал флакон новых духов, поэтому на этикетке поместили Екатерину II. Если уж она в свое время разрешила, чтобы ее портрет располагался на сторублевой купюре, которую в народе стали именовать «катеринкой», то здесь не стала бы возражать и подавно. Успех духов Августа Мишеля был ошеломляющим как в России, так и за ее пределами. Императрице Александре Федоровне так понравился новый аромат, что она предпочла его «Розе крем» от знаменитого парижского парфюмера Франсуа Коти. По ее настоянию товарищество «Генрих Брокар и Ко» было удостоено звания поставщика его императорского величества."
Информация о переиздании парфюма - не выпускается. Разные источники утверждают, что парфюм "Любимый букет Императрицы" переименован в "Красную Москву"
