Нижегородская губерния в годы Первой мировой войны: будни и подвиги. Енисейская губерния накануне первой мировой войны Воронежские священники под пулями хоронили погибших
ГЛАВА 1. ЭКОНОМИКА ТОБОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ В УСЛОВИЯХ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ.
1.1. Население.
1.2. Сельское хозяйство.
1.3. Промышленность.
1.4. Продовольственный вопрос в годы войны, проблема ценообразования и попытки ее решения.
ГЛАВА 2. РОСТ ОППОЗИЦИОННЫХ НАСТРОЕНИЙ И ЭВОЛЮЦИЯ СОЗНАНИЯ НАСЕЛЕНИЯ ТОБОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ В ПЕРИОД ВОЙНЫ.
2.1. Общественные настроения и отношение населения к проблемам войны и внутреннего устройства страны.
2.2. Церковь как идеолог режима в последний период существования империи.
Введение диссертации1999 год, автореферат по истории, Шишкина, Светлана Юрьевна
Период кардинальных изменений в общественном устройстве России, сопровождающийся ростом гражданского самосознания, обусловливает закономерное усиление интереса общества к проблемам исторического прошлого страны. Важнейшим фактором, на долгие десятилетия определившим судьбы российского общества, стала первая мировая война, названная потрясенными ее масштабом современниками Великой. Ее изучение до недавнего времени негласно считалось утратившим актуальность в силу казавшегося исчерпания темы и выхода на первый план других, не менее грандиозных по своему характеру, революционных, событий. Однако сегодня становится очевидным, что именно война стала фактором, не только ускорившим революционные потрясения 1917 г., но и во многом определившим их характер и направленность. В настоящее время возникла такая познавательная ситуация, когда усиленное внимание к локальной истории, вовлечение в научный оборот новых архивных материалов позволяют не только существенно дополнить прежние подходы, но и в целом ряде случаев отказаться от ряда устоявшихся воззрений на историю России периода первой мировой войны.
В этом отношении заслуживает внимания один из крупнейших регионов страны - бывшая Тобольская губерния. Проблема, вынесенная в заглавие диссертации, никогда еще в отечественной историографии не являлась темой специального исследования в силу своеобразия расположения этой провинции Российской империи. Примыкающая к промышленно развитому и политически активному Уралу губерния не изучалась его историками в силу своего аграрного характера и политической инертности, а, считаясь частью Западной Сибири, осталась в отличие от соседней Томской губернии вне сферы изучения. Лишь немногие историки обращались к архивам нашего края (Л.М. Го-рюшкин, В.М. Самосудов, В.А. Скубневский), в результате чего богатейшие свидетельства времени оказались практически не использованными. Опубликованные материалы по истории губернии носят лишь иллюстративный характер, а потому одной из важных задач является комплексное исследование истории края в указанный период.
Изучение социально-экономического и политического состояния региона в годы первой мировой войны важно и в том плане, что оно позволяет выявить не только специфику его развития, но и те общие проблемы внутренней жизни России, отсутствие своевременного разрешения которых неизбежно вело к общественным потрясениям. Мировая война была тесно связана с крупными трансформационными процессами новейшего времени, в частности с индустриализацией и модернизацией, и определенным образом воздействовала на механизмы и формы общественного воспроизводства, на массовое сознание и ценностные ориентиры, а потому большое значение приобретает исследование не только процессов в центре страны, но и на ее периферии. Изучение на примере Тобольской губернии - крупнейшей провинции Российской империи - ряда аспектов взаимоотношений центра и провинций, населения и власти позволяет по-новому взглянуть на роль государства и его институтов в жизни общества в переломные периоды его развития.
Первая мировая война стала поворотным этапом в истории России и мира. Она породила глобальные изменения в мировой системе и кардинально повлияла на судьбы России. Это была первая в истории массовая война, которая затронула не только армии воюющих стран, но и произвела существенный переворот во внутреннем состоянии мировых держав. Событие такого значения и масштаба не могло не породить обширной и многоплановой исторической литературы - как по внешней политике России, так и по проблемам экономического и политического развития страны в этот период. Вместе с тем, историографические исследования по проблеме еще находятся в стадии становления. Историографические изыскания К.Ф. Шацилло, В.А. Емеца, И.И. Росту-нова касаются в основном дипломатической и военной истории России этого периода.1 Кроме того, историографии деятельности большевистской партии в период войны посвящена монография C.B. Шестакова.2 Другим проблемам внимания уделено значительно меньше. В сборнике «Советская историческая наука от XX к XXII съезду КПСС» (М.,1962) упоминается лишь в общих чертах о развитии государственно-монополистического капитализма в годы первой мировой войны, а в последующих изданиях такого рода эта тема вообще не затрагивается.3 Отсутствует проблемный анализ имеющейся литературы и в соответствующих томах «Очерков истории исторической науки в СССР»4 и учебнике «Историография истории СССР (эпоха социализма)» (1982)5. Эта тема не стала предметом историографического исследования и в последние го-6 ды.
Между тем литература о первой мировой войне, по самой разной проблематике, стала появляться еще тогда, когда военные действия шли полным ходом, и ничто не предвещало их окончания. Работы, увидевшие свет через некоторое время после начала войны, не были собственно аналитическими, а скорее носили эмоциональный характер. Их авторы, вдохновляемые патриотическим пафосом, обосновывали мессианскую роль России в спасении Европ пейской цивилизации. В то же время имелись и публикации, в которых делалась попытка определить направленность процессов в экономике, вызванных войной.8
После революции одним из первых к истории первой мировой войны обратился М.Н. Покровский9, обличавший царизм, как пособника «мирового империализма». Главной идеей книг Покровского и других изданий периода 20-х годов10 была мысль о том, что война, до предела обострившая противоречия в России стала одной из главных составляющих Февральской революции 1917 года. Кроме того, в 20-30-е годы интерес к войне во многом был связан и с изучением достижений военного искусства русской армии. Наряду с А. М. Зайончковским11 указанные вопросы разрабатывали М. А. Илюкович, Л. С.
Франкфурт и др.
В 40-е - начале 50-х годов основным направлением становится исследование проблем социально-экономической13 и политической14 истории России периода мировой войны. Интерес к этим аспектам темы в значительной степени был связан с выявлением причин и факторов, способствующих или препятствующих победе страны в тотальной войне. В области изучения истории Российской империи в военный период особенно много было сделано в 40-50-е годы A. JI. Сидоровым. В серии крупных статей он рассмотрел широкий комплекс проблем истории военно-экономической мобилизации тыла царской России: состояние производительных сил страны, взаимоотношение России с союзниками по экономическим вопросам, правительственную политику по регулированию военного производства в связи с деятельностью Особых совещаний, общие вопросы взаимоотношений правительства и буржуазии. Ряд проблем социально-экономической истории России периода первой мировой войны был разработан А.П. Погребинским. Обширная источниковая база исследований A.JI. Сидорова и А.П. Погребинского, а также их выводы создали своего рода фундамент изучения проблем первой мировой войны в СССР. Вместе с тем, для этого периода отечественной историографии первой мировой войны было характерно распространение выводов, справедливых для центра страны, на все пространство империи, а также игнорирование региональных особенностей России при изучении воздействия войны.
Доступ исследователей к архивным материалам и источникам после XX съезда КПСС, а также пятидесятилетие и шестидесятилетие мировой трагедии активизировали изучение как истории военных действий русской армии и флота, так и истории дипломатических отношений России с союзниками по вопросам ведения войны. В конце 50-х - 70-е годы указанными проблемами занимались В.И. Бовыкин, В.Ф. Ляхов, Д. В. Вержховский, П.Ф. Кабанов, И.И. Ростунов, Р.Ш. Ганелин, В. А. Емец и др.15 В середине 1970-х годов вышел в свет двухтомный труд по военной истории первой мировой войны, ставший значительным событием в освещении состояния русской армии и ее боевого опыта.16
В 50-е - начале 70-х годов в исследованиях Г.И. Шигалина,17 И. Маев
1С 1 Q ЛЛ ского, К. Н. Тарновского, А.П. Погребинского, A.JI. Сидорова, В.Я. На
22 23 верычева, A.M. Анфимова было продолжено выявление особенностей военной экономики царской России, проявлений государственномонополистического капитализма, тенденций развития промышленности и сельского хозяйства. Особо необходимо отметить фундаментальное исследование A. JI. Сидорова, вышедшее в 1973 г., в котором не только были обобщены и систематизированы имевшиеся на тот момент знания об экономике России периода мировой войны, но и впервые введен в научный оборот огромный пласт фактического материала. Ряд экономических, политических и дипломатических вопросов был поднят в сборнике «Первая мировая война 1914-1918»(1968), опубликованном Институтом истории АН СССР к 50-летию окончания войны.24
Параллельно с изучением экономических процессов в 60-80-е годы возрос интерес отечественных историков и к общественно-политическому развитию российского общества в годы первой мировой войны. В трудах А.Я. Ав-реха, Б.В. Ананьича, Р.Ш. Ганелина, B.C. Дякина, Н.П. Ерошкина, И.И. Минл с ца, C.B. Тютюкина, М.Ф. Флоринского детальному изучению подверглись вопросы эволюции царского режима и его органов управления, борьба политических сил, причины политического кризиса царизма.
Начало 1990-х годов знаменовалось новым всплеском интереса к проблемам истории первой мировой войны, который не утихает и ныне. Крушение советской системы, отказ от партийно-идеологического диктата, довлевшего над историками, поставили на повестку дня переосмысление почти всего научного исторического багажа. В отечественной историографии наметилась новая тенденция исследования событий первой мировой войны: историософское осмысление войны, как события планетарного масштаба, как главного импульса развития европейской цивилизации.
В 1992 году по инициативе академика Ю. А. Писарева на базе Научного совета по проблеме «Революция и реформы» при отделении истории РАН, была создана Ассоциация по изучению истории первой мировой войны. В этом же году было проведено пять «круглых столов» по данной теме, а публикации в 1993 г. в историко-публицистическом журнале «Родина» популяризировали 26 проблему. Итоги конференции 1992 года были обобщены в книге «Первая
9 7 мировая война. Дискуссионные проблемы истории».
В то же время на страницах журналов «Новая и новейшая история», «Отечественная история» развернулась дискуссия по проблемам первой мировой войны. Академическая наука охотно откликнулась на эту инициативу. Статьи А. И. Степанова, Ю. М. Кирьянова, В^Малькова и др. показали, насколько современны и актуальны сегодня события 80-летней давности28. Целый ряд новых вопросов, связанных с участием России в мировой войне, ее общественно-политическим и культурным развитием в 1914-1917 гг., поставила состоявшаяся в 1994 году межвузовская конференция в Рязани.29 Последней из общих работ по истории первой мировой войны стала коллективная монография с весьма символичным названием «Первая мировая война. Пролог XX века». Книга является результатом коллективных усилий отечественных и зарубежных исследователей и отражает современный уровень изучения узловой проблематики в истории XX века (генезис войны 1914-1918 гг. и разностороннее влияние на ход цивилизационного развития и мировую политику).
Проблемы первой мировой войны затрагивались и в работах, посвященных Сибири начала XX века. В целом историография истории изучения развития региона в указанный период довольно обширна. Историографии дореволюционной истории рабочего класса Сибири посвящены работы Н.В. Блинова30, Г.Г. Касарова,31 историографии общественно-политического движения
32 статья М.В. Шиловского. Обобщающими историографическими работами по истории дореволюционной Сибири являются работа JIM. Горюшкина «Историография Сибири /период капитализма/» (1979) и написанный им совместно с H.A. Миненко труд «Историография Сибири дооктябрьского периода (конец XVI - начало XX в.)» (1984), где систематизируется и анализируется имеющаяся литература о развитии Сибири конца XIX - начала XX веков. Авторы достаточно полно выявили и изучили имеющуюся литературу до 1984 года. Нет необходимости дублировать проделанную работу. Она могла бы быть интересна лишь в оценочном плане. В то же время, необходимо остановиться на некоторых моментах, имеющих принципиальное общетеоретическое значение.
Жизнедеятельность Сибирского региона в годы войны, как и после ее окончания, становилась предметом исследования нередко из прагматических соображений. Для выявления запасов продовольствия в Сибири исследовал показатели развития сельского хозяйства в своей брошюре и статье Е. Яттт-нов.33 В 20-е годы в связи с необходимостью восстановления хозяйства и для решения задач индустриализации был предпринят целый ряд небольших, сравнительно-исторических исследований промышленности и сельского хозяйства Сибири.34 В 30-е - начале 50-х гг. в связи недоступностью архивов и стремлением к унификации отечественной истории изучение проблем региональной истории было приостановлено, а его активизация происходит лишь после XX съезда КПСС. Этому способствовали изменение идеологической атмосферы в исторической науке к концу 50-х гг., начало коллективной работы над 5-томной "Историей Сибири" и связанные с ней региональные научные конференции сибирских историков.
До конца 50-х годов монографических работ по истории развития Сибири практически не издавалось. После организационного объединения историков -сибиреведов сначала в секторе Сибирского отделения АН СССР, а позже в Институте истории, филологии и философии началась активная публикация тематических сборников, монографий, сборников документов, зарождаются исторические школы, оформляются исследовательские направления. Литературу, посвященную развитию Сибирского региона в целом, вышедшую в указанный период, можно разделить на две основные темы: литература, посвященная социально-экономическому развитию Сибири, и исследования по революционной борьбе трудящихся конца XIX - начала XX веков. И то, и другое направление объединяло одно - стремление доказать готовность Сибири к революции и показать наличие ее зрелых предпосылок. В то же время, история Сибири в годы первой мировой войны, как правило, не являлась специальным объектом исследования, а изучалась попутно, при решении других исследовательских задач.
Заметным явлением в историографии 60-х - начала 70-х годов стал выход солидных по объему и проблематике монографических исследований В.П. Сафронова, М.М. Шорникова, В.А. Кадейкина, Д.М. Зольникова, С.А. Сидо
5 £ ренко, A.A. Мухина, посвященных истории рабочего класса Сибири. Примечательным итогом большой коллективной работы явился выход 3-го тома "Истории Сибири" (1968), где излагались вопросы промышленного развития Сибири в предреволюционный период и показывалось влияние войны на ее экономику. Помимо этих крупных работ выходит в свет ряд статей сибирских авторов о состоянии промышленности и рабочего класса в период, предшест
36 вующий Февральской и Октябрьской революциям. В 70-80-е годы изучение истории промышленности и рабочего класса Сибири становится едва ли не преобладающей темой исследований историков-сибиреведов. В работах Г.А. Бочановой и В. А. Скубневского подробнейшим образом изучено состояние дел в обрабатывающей промышленности Сибири. Вопросы социально-экономических и политических предпосылок рабочего движения, динамика организации рабочих, формы рабочего движения, роль рабочих в свержении царских властей исследуются в монографии Д. М. Зольникова и в ряде тема
38 тических сборников. Проделанная историками в 60-80-е гг. работа по изучению развития промышленности и рабочего класса в Сибири была обобщена в фундаментальных трудах Института истории, филологии и философии Сибирского отделения АН СССР в начале 1980-х годов.39
Серьезное развитие получило исследовательское направление, связанное с изучением аграрных отношений в Сибири и истории сибирского крестьянства. Проблема эволюции сельского хозяйства Сибири на рубеже Х1Х-ХХ вв. обстоятельно исследуется в книге В. Г. Тюкавкина.40 В центре внимания автора - земельные отношения, разложение крестьянства, буржуазная кооперация и характер аграрно-капиталистической эволюции. Ученый рассматривает динамику этих событий вплоть до Октября 1917 года. Производительные силы сельского хозяйства Сибири специально исследуются И. А. Асалхано-вым, В. И. Прониным и др. Так, И. А. Асалханов на основе опубликованных и архивных материалов исследует размещение населения в Сибири, его численность и плотность, динамику и структуру посевных площадей, поголовье скота, системы земледелия и скотоводства. Некоторые показатели приведены не только по губерниям, но и по уездам, волостям, что придает монографии дополнительную значимость. Одним из глобальных выводов автора является тезис о том, сельское хозяйство Сибири накануне Октября переживало «глубокий кризис»41. Существенно иной подход к решению этого вопроса содержится в изысканиях В. И. Пронина. Сравнивая Сибирь с Европейской Россией и южными окраинами страны, характеризуя земледелие и скотоводство в связи с их товаризацией, ученый отмечает подъем сельского хозяйства Сибири в на
42 чале XX века, возможности развития которого не были исчерпаны и позднее.
Серьезный вклад в изучение сибирского крестьянства вносят труды Л.М. Горюшкина, крупнейшего специалиста, в области изучения истории Сибири второй половины XIX - начала XX вв. В исследованиях Л. М. Горюшкина анализируются различные области аграрной политики царизма в Сибири. Для работ ученого характерно стремление выявить эволюцию аграрной политики, определить возможные границы ее приспособления к развитию капитализма в сельском хозяйстве Сибири. Характеризуя земельную политику, исследователь убедительно показал, как при отсутствии юридического закрепления крестьянской земельной собственности царизм вмешивался в землевладение и землепользование крестьян. Система управления крестьянством характеризуется Л.М. Горюшкиным как связанная с постоянным усилением административного вмешательства в жизнь сибирских поселян. Большое значение имеют наблюдения ученого о влиянии колониального положения Сибири на социально-экономические отношения в крае на рубеже XIX - XX веков.43 К данной тематике примыкают и последние из вышедших трудов, принадлежащие перу И. В. Островского и Н.Ф. Иванцовой.44
Из новейших общих работ по истории Сибири можно назвать работы М.А. Винокурова «Сибирь в первой четверти XX века: освоение территории, население, промышленность, торговля, финансы» и А. П. Суходолова «Сибирь в начале XX века: территория и границы, города, транспортные магистрали, сельское хозяйство», которые представляют собой скорее справочники, чем научные исследования. В них обобщаются общие тенденции экономической истории Сибири начала XX века.45 Кроме того, в последний период наметились новые подходы к изучению общественного движения в Сибири,46 а также продолжаются демографические исследования.47
В отличие от других регионов Западной Сибири, в том числе и Томской губернии, жизнедеятельность Тобольской губернии в период войны не стала предметом комплексного исследования по ряду причин. Во-первых, из-за слабости промышленного развития кадровый отряд рабочего класса в губернии не был значительным, а, следовательно, рабочая среда была менее революционизирована. Во-вторых, для губернии не были характерны зрелые формы борьбы с царизмом. Все это в условиях существовавшей политической ситуации в стране не стимулировало исследовательский интерес. Вместе с тем, несмотря на отсутствие специальных монографий или диссертаций по истории Тобольской губернии в период первой мировой войны, в общих работах эта тема получила частичное освещение. Некоторые аспекты аграрного развития затрагивали в своих трудах В. Г. Тюкавкин, Л. М. Горюшкин, Н.Ф. Иванцова, В. И. Пронин и др. История промышленности Тобольской губернии нашла свое отражение в монографиях Д. М. Зольникова, В. А. Скубневского, работах В. И. Пронина и других.
Данная тема затрагивалась и в обобщающих работах по истории Курган
48 ской и Тюменской областей. Нередко, касаясь этого периода, авторы публикаций ограничивались лишь констатацией факта, что бедствия, причиненные войной, коснулись и такой отдаленной от фронта провинции, как рассматриваемый регион.49 Более подробное освещение период войны получил в книгах «Тобольск» и «Тюмень»50, а также в «Очерках истории Курганской области».51 При фрагментарном освещении экономических проблем данного периода, авторы детальнее рассматривали стачечную борьбу рабочих и проявления антивоенных настроений. Единственной специальной работой, посвященной теме нашего исследования, является статья П. И. Рощевского, после публикации ко
52 торой прошло уже четверть века. По существу, в этой статье обосновывается необходимость изучения истории края в годы войны, и намечаются основные его направления. Вместе с тем, П.И. Рощевский достаточно бегло анализирует ситуацию, не вдается в детали, потому многие его выводы сегодня не выдерживают критики. Так не подтверждается документально тезис ученого об обвальном кризисе экономики губернии в годы войны. По-новому следует взглянуть и на характер стачечной борьбы рабочих региона. Новые обобщающие работы по истории Тюменской и Курганской областей незначительно расширили имеющиеся знания.53
Сегодня приходится констатировать факт, что научная общественность области не проявляет особого интереса к данной проблематике. Скорее исключением, нежели правилом стали некоторые выступления на ежегодных краеведческих научно-практических конференциях «Словцовские чтения».54 Не являются вопросы истории Тобольской губернии в годы первой мировой войны темами исследований различных краеведческих и патриотических обществ. Об индифферентности общественности к указанной проблеме говорит и тот факт, что ни вузовская наука, ни краеведческие общества, ни музеи не откликнулись на 80-летие начала и окончания войны ни выставкой, ни экспозицией, ни научно-практической конференцией. Все выше сказанное еще раз подчеркивает актуальность темы нашей работы.
В особом изучении нуждается целый ряд аспектов истории края в годы первой мировой войны. В исторических исследованиях поставлена, но не решена окончательно проблема численности населения губернии, в процессе исследования находится проблема определения количества людских потерь в ходе боевых действий. В изучении нуждается людской потенциал губернии, ее трудовые ресурсы и изменение демографических параметров в результате войны. Несмотря на большое количество публикаций, касающихся экономических вопросов изучаемой нами территории в период войны, отсутствие комплексного исследования по данной проблематике нередко приводило к экстраполяции выводов по Сибири в целом на наш регион. Кроме того, разрозненное изучение сельского хозяйства и промышленности не позволяло сделать широкие выводы об основных тенденциях развития губернии. Оказались вне сферы изучения роль и влияние военно-промышленных комитетов, значение регулирующей деятельности правительственной власти (в продовольственном вопросе, в частности). В углубленном и пристальном изучении нуждается и общественная жизнь Тобольского края, а также эволюция настроений местного общества и в отношении войны, и в отношении к существующему порядку, власти в целом и к ее отдельным мероприятиям (к примеру, судьба «сухого закона»), а также к общественным институтам (церкви, в частности). Рассмотрение указанных вопросов должно не только восполнить образовавшийся пробел в изучении истории края, но и способствовать воссозданию полноты исторической действительности России последнего периода существования империи.
Цель данного исследования - изучить состояние Тобольской губернии в годы первой мировой войны, показать облик российской глубинки в один из переломных и судьбоносных этапов отечественной истории, накануне крушения самодержавия и зарождения новой политической системы. В соответствии с этим в диссертации ставятся следующие исследовательские задачи:
Выявить основные тенденции и условия экономического развития края в период войны;
Определить степень влияния фактора войны на экономику губернии;
Изучить причины и охарактеризовать основные моменты регулирующей деятельности государства на продовольственном рынке и ее последствия для Тобольской губернии;
Установить и проанализировать содержание общественных настроений в губернии по проблемам войны и внутреннего устройства страны, а также факторов и характера их эволюции;
Проанализировать эффективность выполнения церковью функции идеологического учреждения империи в годы войны (на примере Тобольской епархии).
Хронологические рамки исследования определены периодом 1914-1917 годов. Такой подход обусловлен тем, что мы исследуем развитие и состояние Тобольской губернии в условиях существования того режима и той политической структуры, с которой Российская империя вступила в войну. Февральская революция, последующие события, приход к власти большевиков и сепаратный мир с Германией весной 1918 года, выведший Россию из войны, принадлежат уже другой эпохе и не являются предметом нашего изучения. Крушение империи в феврале 1917 года и определяет верхнюю границу нашего исследования. Таким образом, мы выделяем отрезок развития региона в определенный промежуток существования определенной политической системы /в данном случае самодержавия/.
Территориальные рамки исследования простираются на одну из крупнейших аграрных провинций Российской империи - Тобольскую губернию. В рассматриваемый период губерния административно делилась на десять уездов - Березовский, Ишимский, Курганский, Сургутский, Тарский, Тобольский, Туринский, Тюкалинский, Тюменский, Ялуторовский. На современном этапе это Тюменская, а также частично Омская, Курганская и Свердловская области.
В данной работе предпринята попытка осветить основные моменты жизнедеятельности Тобольской губернии, как части Российской империи, в один из переломных периодов российской и мировой истории. Поэтому предметом исследования выступает экономическое развитие Тобольской губернии в 19141917 гг.: народонаселение, динамика сельскохозяйственного и промышленного производства. Кроме того, предметом исследования стало и изменение общественного сознания в годы войны как под влиянием событий на фронте и внутри страны, так и под воздействием наиболее важного для региона аспекта государственного регулирования - продовольственной политики.
В исследовании не рассматривается подробно состояние транспорта, торговли и финансов, а также положение иностранного капитала в условиях войны, просвещение и культура - вопросы, безусловно, важные, но требующие специального исследования. Не вошли в предмет исследования и проблемы социальной дифференциации населения, поскольку эта тема уже получила достаточно широкое освещение в историографии.
В основу написания диссертации легли многочисленные и разнообразные как по содержанию, так и по характеру содержащейся в них информации источники, которые систематизированы автором в несколько групп.
Важными источниками являются правительственные постановления и распоряжения, опубликованные в «Собрании узаконений и распоряжений правительства» за 1914-1917 гг. Этот комплекс источников по признаку их служебного назначения относится к нормативным. Под нормативными источниками понимаются такие письменные памятники, которые предназначены для регулирования человеческой деятельности в различных сферах общественной жизни. В постановлениях и распоряжениях последнего правительства империи заложена нормативная база по общей организации экономической деятельности и государственного регулирования, использования труда военнопленных и инородцев. Характерно, что эти документы всегда были доступны для исследователей, но использовались ими, на наш взгляд крайне ограниченно, так как приоритет отдавался архивным источникам.
Документальные материалы государственных учреждений, центральных и местных органов государственного управления, в том числе полицейских учреждений, органов городского и сословного самоуправления, общественных организаций - основная и самая многочисленная группа источников, которые частью опубликованы, а в основной массе находятся в следующих архивах: Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), Государственный архив Тюменской области (ГАТО), Тобольский филиал Государственного архива Тюменской области (ТФ ГАТО), Тюменский областной центр документации новейшей истории (ТОЦДНИ), Государственный архив Омской области (ГА-00), Государственный архив Курганской области (ГАКО), Государственный архив Ямало-Ненецкого Автономного округа (ГАЯНАО).
Важную роль для характеристики экономической жизни Тобольской губернии в годы первой мировой войны играют документы государственных учреждений, среди которых значительный интерес представляет отчетная документация Петропавловского (ГАКО, ф.267), Тюменского (ГАТО, ф.50) и Тобольского (ТФ ГАТО, ф.177) отделений Государственного банка. В них нашла свое отражение деятельность кредитных кооперативов Тобольской губернии -закупочные и посреднические операции, взаимодействие с государственными чиновниками по заготовке продовольствия для армии, покупка сельскохозяйственной техники, процесс организации союзов кредитных кооперативов и ссудосберегательных товариществ и др.
Большое значение в условиях военного времени имели распоряжения командования Омского военного округа (РГВИА, ф. 1450), в подчинении которого находилась Тобольская губерния, а также документы хозяйственного значения - о заготовках продовольствия, о справочных ценах на продукты питания. Для характеристики состояния продовольственного дела в губернии в годы войны и анализа успешности регулирующей деятельности государства в этой области (и, в частности, маслоделия) нами использовалась переписка, циркуляры, цифровой материал фонда Уполномоченного Главного управления земледелия и землеустройства по заготовке продуктов для армии в Омске (ГАОО, ф.81).
При изучении развития кожевенной отрасли края в военные годы нами привлекались правила работы, организации закупок сырья и сбыта готовой продукции Западно-Сибирской районной кожевенной комиссии (ГАОО, ф.300). Эти материалы позволяют определить проблемы, существовавшие в отрасли, наиболее динамично развивавшейся в указанный период. Вопросы снабжения крестьянских хозяйств сельскохозяйственной техникой отражают отчеты, сравнительные таблицы, переписка, содержащиеся в фонде Главной конторы сельскохозяйственных складов Переселенческого управления в Омске (ГАОО, ф.78).
Для характеристики динамики настроений населения губернии в военные годы существенное значение имеют отчеты Тобольского жандармского управления о настроениях населения, материалы доносов, переписка, циркуляры МВД, содержащиеся в архивных фондах Департамента полиции (ГАРФ, ф.102), а также Тобольского губернского жандармского управления (ТФ ГА-ТО, ф.159), Тобольского уездного полицейского управления (ТФ ГАТО, ф.2) и помощника начальника Тобольского губернского жандармского управления (ГАТО, ф.239). Здесь же находится информация о деятельности на территории губернии общественных организаций. Использование этого комплекса документов позволяет воссоздать достаточно полную картину общественной жизни губернии.
Распоряжения Тобольского губернатора были опубликованы в правительственном издании - «Тобольских губернских ведомостях» (Тобольск). Другие находятся в различных фондах ГАТО и ТФ ГАТО. Они позволяют сделать выводы об управлении губернией в период войны и о позиции губернских властей по ряду вопросов внутренней жизни губернии.
Особого внимания заслуживают документы органов городского и сословного самоуправления - управ, городских дум, собраний уполномоченных. Отчасти решения этих органов были опубликованы в местной прессе. Наиболее полное отражение в «Известиях Курганского городского общественного управления» (Курган) получила деятельность Курганской городской думы. Однако значительный массив информации содержит архивный материал -журналы Тюменской городской думы (ГАТО, ф.2), Тюменской городской управы (ГАТО, ф.1), Ишимской городской управы (ГАТО, ф. 9), постановления городских самоуправлений Ишима, Кургана, Тары, Тобольска, Туринска, Тюкалинска, Ялуторовска (ТФ ГАТО, ф.152), а также документы (переписка, распоряжения) волостных правлений - Бухарского, Кизакского, Сазоновского, Яровского (ГАТО, фф. 71, 79, 187, 223), Глядянского (ГАКО, ф. 129). Они дают представление об основных проблемах местной жизни не только в городах, но и в деревне, об особенностях функционирования городского самоуправления в годы войны, о новых идеях по дальнейшему развитию управления городом, появившихся в этот период.
Немаловажное значение имеют и документы общественных организаций. Богатейшими сведениями по маслоделию губернии располагает фонд Союза сибирских маслодельных артелей (ГАКО, ф.154), а также Курганского отдела Московского общества сельского хозяйства (ГАКО, ф. 267). Ряд сведений о крупнейшем в Сибири кооперативном союзе содержит «Народная газета» (Курган), орган Союза Сибирских маслодельных артелей. Разнообразные факты о деятельности Союза и его местных отделений мы почерпнули из статей, хроники артельных дел, корреспонденции, опубликованных в данном издании. Отчеты о деятельности Союза и его отделений, переписка с разными организациями, статистика роста числа маслозаводов позволили сделать выводы о динамике развития маслоделия в годы первой мировой войны, о новых явлениях в этой сфере. Документы Тюменской продовольственной комиссии позволяют охарактеризовать попытки решения продовольственного вопроса (ГАТО, ф.1). Сделать выводы о содержании взглядов группы толстовцев и их отношении к войне можно на основе их воззваний, которые хранятся в фонде помощника начальника Тобольского губернского жандармского управления (ГАТО, ф.239) и в коллекции Г.П. Пермякова в объединенном фонде документов личного происхождения (ТОЦДНИ, ф.4012). Определенную ценность представляют и листовки, появившиеся в Тюмени в период перевыборов продовольственной комиссии в Тюмени в январе 1916 г. (ГАТО, ф.239).
Особую группу представляют документы церковной организации. Основным источником, наглядно отразившим стремления и позицию служителей культа в годы первой мировой войны, стали указы и распоряжения Тобольской Духовной консистории, отчеты и послания духовенства епархии, имеющиеся в фондах ГАТО. Необходимо отметить, что сохранность этих материалов весьма невелика. Многие документы безвозвратно утеряны, и в распоряжении историка имеются часто только описи дел тех или иных приходов. Более полно документально представлен Тюменский Святотроицкий монастырь (ф.85) и фонд Благочинного Тюменских единоверческих церквей (ф.114), а также Тимофеев-ская церковь в г. Тюмени (ф.117). Не менее ценной информацией располагают материалы, опубликованные в «Тобольских епархиальных ведомостях» (далее - ТЕВ), - печатном органе Тобольской епархии. «ТЕВ» состояли из официального раздела, в котором печатали распоряжения синода и епарха, и неофициального - темы для проповедей, беседы, отчеты. Эти материалы позволяют судить об основных направлениях деятельности духовенства в период войны.
Специфическим и очень важным источником являются статистические и справочно-статистические данные. В военные и первые послевоенные годы Центральным статистическим комитетом был опубликован ряд статистических сборников, в которых имелись основные показатели, характеризующие состояние сельского хозяйства, населения, промышленности и промыслов Тобольской губернии.55 Сведения об отдельных сторонах экономической жизни губернии содержали статистические справочники по отраслям - лесной, мукомольной, кожевенной, маслодельной.56 Источником о деятельности военно-промышленных комитетов губернии стали опубликованные в годы войны списки военно-промышленных комитетов России, а также их предприятий.57
Для изучения сельского хозяйства и крестьянства Тобольской губернии в годы первой мировой войны неоценимо значение материалов первой в России сельскохозяйственной переписи 1916 г. Необходимость ее проведения диктовалась потребностями ведения войны. Перепись учитывала население, скот, посевы по культурам. Она зафиксировала наличное состояние дел в сельском хозяйстве губернии и обнаружила значительную неполноту прежних сведений, которые нередко получались при пропорциональном исчислении. Перепись 1916 г. охватила 96% всех населенных пунктов сельскохозяйственных районов губернии (Сургутский и Березовский уезды в программу переписи не включались). Данные переписи были опубликованы как в «Урожае хлебов и трав» за 1916 г., так и в издании Тобольского губернского статистического комитета - «Предварительные итоги сельскохозяйственной переписи со
1916 г. по Тобольской губернии».
В отличие от 1916 г. перепись 1917 г. проводилась по более широкой программе. Кроме сведений о численности и составе сельского населения, количестве скота, посевов, сельскохозяйственных машин, аренде земли и найме в ней были учтены «промыслы», а в материалах по Тобольской губернии - в отличие от общероссийских - сведения приводятся по категориям населения (старожилы, аборигены, переселенцы, казаки).59 Несмотря на высокую научную значимость материалов переписи 1917 г., необходимо указать и на ее недостатки. Поскольку перепись проводилась с 1 августа по 25 сентября 1917 г., некоторые районы Тобольской губернии оказались недоступны (Березовский и Сургутский уезды - полностью, Тарский, Тобольский, Туринский - частично), а 15 тыс. хозяйств по ряду причин отказались от дачи показаний.60 Причинами такого печального явления стали текущие политические события и неосведомленность населения о переписи и ее предназначении. Это снижает научную ценность материалов переписи, однако отказаться от их использования нет возможности из-за отсутствия альтернативных материалов за этот год. По-уездные материалы переписи содержатся в фонде Губернского статистического комитета (ТФ ГАТО, ф.417).
Особенно хочется выделить такой вид статистических справочников как «Обзоры Тобольской губернии», возникшие из цифровых приложений к ежегодным отчетам губернатора к царю. «Обзоры» выходили до 1915 г. и являлись одним из самых систематических источников по истории региона. Структурно они разделялись на две части: текстовую, содержащую описание экономического развития губернии и ведомости со статистическими сводками к основным разделам текстовой части. «Обзоры» содержали обширную информацию о социально-экономическом развитии губернии (о населении, его занятиях, о состоянии промышленности, сельского хозяйства, транспорта, торговли и др.), и поэтому их значимость трудно переоценить. В тоже время «Обзорам» свойственны неточности, небрежность, примерность цифровых данных61, поскольку сбор первичных сведений для «Обзоров» осуществлялся через волостные правления, являлся придатком общего делопроизводства и был сосредоточен в руках людей, мало подготовленных к нему. В силу этого отчеты являются достаточно надежным источником лишь для выявления динамики уровня земледельческого производства, «получения сравнимых относительных вели
Существенным дополнением к материалам «Обзоров» губернии стали также опубликованные статистические сборники - «Сельскохозяйственный обзор Тобольской губернии за 1914-1915 сельскохозяйственный год»63 и «Урожай хлебов и трав в Тобольской губернии» за 1914-1916 гг. Название определяет содержательную часть этих источников: они включают в себя данные о развитии сельскохозяйственного производства в губернии в годы войны. Достоверность их различна. Если сборник «Урожай хлебов и трав» составлялся, как и «Обзоры», по сведениям волостных правлений, то «Сельскохозяйственные обзоры» - по сообщениям сельских корреспондентов, и потому имеют вспомогательное значение для выявления основных тенденций развития аграрного сектора.
Кроме того, в работе достаточно широко использовались неопубликованные статистические материалы, отчеты, справочные сведения о состоянии сельского хозяйства, промышленности и промыслов Тобольской губернии, которыми располагает богатейший фонд Тобольского губернского статистического комитета (ТФ ГАТО, ф.417). Эти материалы в значительной степени восполняют пробелы, имеющиеся в опубликованных статистических сборниках, а сравнительный анализ показателей развития за разные годы дает возможность выявить динамику протекавших в экономике края процессов.
Ценным фактическим материалом располагает местная периодическая печать, которая не только информировала о войне, отражала настроения населения, но и способствовала формированию у читающей публики представлений и взглядов по основным общественным проблемам. Каждое издание периодической печати является сложным единым комплексом, включающим в себя разные виды источников. Значимый материал содержится в выходивших в то время газетах «Вестник Западной Сибири» (Тюмень), «Ермак» (Тюмень), «Сибирская торговая газета» (Тюмень), «Сибирский листок» (Тобольск), «Курганское слово» (Курган), «Известия Курганского городского общественного управления» (Курган), «Народная газета» (Курган), однодневная газета «День служащих» (Курган). В газетных публикациях наряду с информацией с театра военных действий и о событиях в центре страны, в хронике местных событий содержатся заметки о реальных проблемах местной жизни, письма читателей. Здесь же мы находим ценную информацию о деятельности военно-промышленных комитетов в губернии, о животрепещущих вопросах жизни города и деревни, о помощи семьям призванных, беженцам, об использовании труда военнопленных. Через газетные строки проступает реальный облик того времени со всеми его сложностями, противоречиями и особенностями.
В работе использовались и документы личного происхождения: воспоминания, письма. Мемуары и воспоминания политических лидеров, светских вельмож, дипломатов, высших чиновников - П.Н. Милюкова, В.Н. Коковцева, посла Франции в России М. Палеолога, Великого князя Александра Михайловича, С.Д. Сазонова, А.Ф. Керенского64 - весьма существенно дополняют сведения о состоянии дел в Российской империи в годы первой мировой войны, позволяют судить об общей ситуации в империи и дают возможность делать сравнения с положением в исследуемом нами регионе. Несмотря на то, что данный вид источников своеобразен (воспоминания всегда субъективны, и поэтому подчас существует опасный соблазн принять точку зрения автора и довериться ей), мемуары остаются источником, содержащим полезную информацию и свидетельства современников, а так же их оценки событий, участниками которых они являлись. Ценность мемуаров заключается еще и в острой постановке злободневных вопросов, отчетливо выраженной авторской позиции.
В работе использованы и воспоминания большевика М.Т. Мишина, который в 1915-1917 гг. находился в Тюмени.65 В них содержатся сведения о деятельности большевиков в Тюмени в 1916 г., их взаимоотношениях с меньшевиками. Эта информация с учетом времени опубликования данных воспоминаний нуждается в проверке и сопоставлении с другими источниками. Кроме того, мы обратились также и к воспоминаниям З.И. Могилевской, активной участницы революционного движения. Эти воспоминания, записанные на рубеже 50-60-х годов, дают возможность воссоздать историю подпольного марксистского кружка в Тобольске, существовавшего в 1914-1915 годах. Кроме мемуаров и воспоминаний нами были использованы также солдатские письма, переписка частных лиц, письмо с разоблачением епископа Варнавы, а также обращение к учебной команде расквартированного 34-го стрелкового полка в Кургане (ГАРФ, ф.102).
Подводя итоги характеристике источников следует отметить, что они дают достаточно высокую степень отражения фактов и позволяют осветить основные проблемы жизнедеятельности Тобольской губернии в годы первой мировой войны, хотя и имеют небольшие лакуны (недостаточна статистика промышленности края в последние годы войны, а также отсутствуют источники для характеристики персоналий общественных деятелей губернии этого периода, для воссоздания истории политической борьбы в крае в период, предшествующий февралю 1917 г.).
Основополагающим принципом научного исследования для автора диссертации является историзм, руководствуясь которым, мы не только рассматриваем все события и исторические факты в их определенной взаимосвязи, но и страхуем себя от соблазна модернизации. Принцип историзма позволяет вжиться в историю, понять мотивы поступков и оценить сами поступки исторических деятелей. Принцип историзма способствует объективному познанию в едином контексте прошлого, настоящего и будущего.
Закономерным связям истории присуща объективность. Отсюда вытекает принцип объективности, предполагающий изучение объективных закономерностей, которые определяют процессы исторического развития; опору на факты в их истинном содержании, не искажая их и не подгоняя под заранее созданные схемы; рассмотрение каждого явления в его многогранности и противоречивости, интерпретацию всех фактов в их совокупности, независимо от того, подтверждают они доминирующее мнение или идут с ним вразрез. В настоящее время некоторыми учеными отмечается, что принцип объективности в традиционном понимании сочетает в себе частично принцип историзма, частично принцип партийности, поэтому его вряд ли следует считать самостоятельным научным принципом.66 Диссертант разделяет мнение академика И. Д. Ковальченко, полагавшего, что объективность может рассматриваться как цель научного познания, к достижению которой стремиться каждый добросовестный исследователь67.
Наиболее приемлемым для данного исследования автор считает сравнительно-исторический метод, при котором сопоставляются одновременные и разновременные явления в исследуемом регионе, а также их пространственно-временные характеристики. Данный метод позволяет раскрыть общность функциональных связей, социальных ролей, событий и фактов, имеющих разное происхождение, проводить сравнительный анализ событий прошлого с более поздним историческим опытом. Как полагал академик И. Д. Ковальченко, с помощью этого метода изучается происхождение и становление отдельных исторических явлений68.
Помимо этого диссертантом использованы различные методы исследований: 1) общенаучные - системно-структурный, методы классификации и ти-пологизации; 2) специально-исторические методы - проблемно-хронологический, ретроспективный, метод периодизации. Анализ жизнедеятельности Тобольской губернии в годы первой мировой войны требовал применения элементов методологии и данных различных наук: статистики - выявление структурных характеристик и их изменение; социологии и социальной психологии - изучение динамики групповых настроений, ценностей мировоззрения, способов социально - психологического манипулирования.
Научная новизна работы состоит в том, что впервые в отечественной исторической науке предметом монографического исследования стало состояние Тобольской в годы первой мировой войны. Проанализированы важнейшие тенденции экономического развития края в чрезвычайных условиях военного времени: детально изучено состояние промышленности и сельского хозяйства. Осуществлен анализ и выявлена специфика проявления продовольственного
26 кризиса в регионе, определены особенности реализации здесь продовольственной политики государства. Автор прослеживает влияние объективных и субъективных факторов на формирование кризиса доверия общества к власти и его проявление в Тобольской губернии. Диссертант отвергает идеологизированные и тенденциозные оценки характера народных выступлений и мнения о высоком уровне революционной борьбы и проводит исследование с позиции приоритета объективного, академического поиска исторической истины. Нами используется многообразие научных методов исследования, что позволяет дать новые оценки явлений и событий истории Тобольской губернии в годы первой мировой войны, расширить аргументацию, обосновать и сформулировать выводы. В научный оборот вовлечены новые исторические факты, извлеченные как из опубликованных, так и неопубликованных источников. Кроме того, автором поставлен ряд проблем, нуждающихся в углубленном, специальном изучении. Это касается как вопроса о регулировании правительством продовольственного рынка и его последствиях, так и вопроса об отношениях церкви и общества, о выполнении церковью функции идеолога самодержавия в предфевральский период. Материал диссертации можно использовать для чтения лекций по отечественной истории, спецкурсов и ведении спецсеминаров, для написания коллективного учебного пособия по истории края, издать отдельной монографией.
Заключение научной работыдиссертация на тему "Тобольская губерния в годы первой мировой войны, 1914-февраль 1917 гг."
Заключение
1 Яхимович З.П. 1914-1918 годы: у истоков тоталитаризма и «массовой демократии» // Первая мировая война: Пролог XX века. М, 1998. С.224.
Гридин Ю.В. Гражданское общество в России накануне кризиса 1917 г.// Проблемы формирования гражданского общества. М., 1993. С. 105.
3 Алексеева В.К. Указ. соч. С. 92.
4 Сазонов С. Д. Воспоминания. С.284.
5 Кудрина Ю.В. Международная научная конференция «Первая мировая война и XX век» // Первая мировая война: Пролог XX века. С. 670.
6 Кудрина Ю.В. Указ. соч. С.243.
Список научной литературыШишкина, Светлана Юрьевна, диссертация по теме "Отечественная история"
1. Положение о военно-судовой повинности // Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемое при правительствующем Сенате.1914. 10 июля. №163.
2. О повышении окладов государственного поземельного налога, а также государственной оброчной и поземельной подати // Собрание узаконений и распоряжений правительства издаваемое при правительствующем Сенате.1915. 9 января.
3. О некоторых особых мероприятиях по заготовлению продовольственных и фуражных припасов для нужд армии и флота // Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1915. 24 февраля. №64.
4. Правила об отпуске военнопленных на сельскохозяйственные работы // Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1915. 12 марта.
5. О смете и раскладке земских повинностей Тобольской губернии на 19151917 годы // Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1915. 17 июля. №205.
6. Положение о военно-промышленных комитетах// Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1915. 6 сентября. №248.
7. Закон о мерах к сокращению потребления населением мяса и мясных продуктов от крупного рогатого скота, телят, овец, ягнят, свиней, поросят // Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1916. 16 июля. №193.
8. Положение о районных кожевенных комиссиях // Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1916. 29 июля. №202.
9. Об уголовной ответственности торговцев и промышленников за возвышение или понижение цен на предметы продовольствия или необходимой потребности // Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1916. 20 сентября. №249.
10. Постановление управляющего министерством земледелия о разверстке зерновых хлебов и фуража, приобретаемых для потребностей, связанных с обороной // Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1916.2 декабря. №338.
11. Правила о порядке использования инородцев, привлекаемых по реквизиции для работ на государственную оборону // Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1916. 23 декабря. №360.
12. Инструкция о порядке заготовки в Тобольской губернии хлебных продуктов для нужд армии. 1916. 15 октября. 3 с.
13. Документальные и статистические публикации.
14. Азиатская Россия. Т. 1. СПб., 1914.576с.
15. Борьба за власть Советов в Тобольской (Тюменской) губернии (1917-1920 гг.) Сб. док. материалов. Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1967. 430с.
16. Горюшкин Л.М., Ноздрин Г.А., Сагайдачный А.Н. Крестьянское движение в Сибири 1914-1917 гг.: Хроника и историография. Новосибирск: Наука, 1987. 240с.
17. Деятельность областных и местных военно-промышленных комитетов. На 10 февраля 1916 г. Пг„ 1916.
18. Доклады правления Союза Сибирских маслодельных артелей Общему собранию уполномоченных Союза 4-18 марта 1917 г. Курган: Тип. Народной газеты, 1917. 32с.
19. Итоги сельскохозяйственной переписи в Тобольской губернии. Тобольск, 1916. 12с.
20. Каталог первой Западно-Сибирской сельскохозяйственной лесной и торгово-промышленной выставки в Омске. Омск, 1911.
21. Крестьянское движение в России в годы первой мировой войны. Июль 1914-февраль 1917 г. Сб. документов. М., Л.: Наука, 1965. 605с.
22. Мукомольное дело в России. Одесса, 1914.
23. Наш край в документах и иллюстрациях. Тюмень: Средне-Уральское книжное издательство, 1966. 590с.
24. Обзор Тобольской губернии: Прил. к всеподданнейшему отчету начальника Тобольской губернии за 1913 г. Тобольск, 1915. 42с.
25. Обзор Тобольской губернии: Прил. к всеподданнейшему отчету начальника Тобольской губернии за 1914 г. Тобольск, 1916. 40с.
26. Организация самоуправления в Тобольской губернии (вторая половина XIX начало XX вв.). Сб. документов и материалов. Тюмень, 1995. 366с.
27. Памятная книжка Тобольской губернии на 1915 г. Тобольск, 1915.
28. Погубернские итоги Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 г. М.,1921.
29. Последний временщик последнего царя (материалы чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства о Распутине и разложении самодержавия)//Вопросы истории. 1965. №2. С.103-121.
30. Предварительные итоги сельскохозяйственной переписи 1917 г. по Тобольской губернии. Тобольск, 1918.
31. Революционное движение в армии и на флоте в годы первой мировой войны. 1914-февраль 1917. М.: Наука, 1966. 467с.
32. Революционное движение в Тобольской губернии в 1905-1914 гг. Сборник документов. Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1981. 384с.
33. Россия в мировой войне. 1914-1918 гг. (В цифрах). М., 1925. 103с.
34. Самосудов В.М. Революционное движение в Западной Сибири (1907-1917 гг.). Документальное пособие к спецкурсу. Омск, 1971. 195с.
35. Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Год десятый. Пг., 1917. 656 с.
36. Сведения о Союзе сибирских маслодельных артелей с диаграммами (1907-1917 гг.). Курган: Тип. Народной газеты, 1918.
37. Сельское хозяйство России в XX веке. Статистический сборник под ред. Н.П. Огановского. М.: Новая деревня, 1923. 190с.
38. Сельскохозяйственный обзор Тобольской губернии за 1914-1915 сельскохозяйственный год. Вып. 4. Тобольск, 1916. 252,72с.
39. Сибирский торгово-промышленный ежегодник 1914-1915 гг. Пг., б/г. 650с.
40. Список Военно-промышленных комитетов. Пг., 1917. 82 с.
41. Список собственных предприятий Военно-промышленных комитетов. Пг., 1917. 47с.
42. Статистический очерк кожевенной промышленности и торговли / Сост. В.И. Шарый. Пг., 1917. 55с.
43. Статистический сборник за 1913-1917 гг. Труды ЦСУ. Т.VII. Вып.1. М., 1921. 277с.
44. Тобольская губерния. Описание участков. Полтава: изд-во Южнорусского обл. зем. и пересел, орг. 1914. 15с.
45. Урожай хлебов и трав в Тобольской губернии в 1914 г.: по сведениям корреспондентов стат. отдела и волост. правления. Тобольск, 1914. 32, 62с.
46. Урожай хлебов и трав в Тобольской губернии в 1915 г. Тобольск, 1915. 21, 64с.
47. Урожай хлебов и трав в Тобольской губернии в 1916 г. Тобольск, 1917. 34, 46с.
48. Устав профессионального союза торгово-промышленных служащих г. Тюмени. Тюмень, 1917. 10с.
49. Вестник Западной Сибири. Тюмень, 1915.
50. День служащих. Однодневная газета. Курган, 1916. 19 февраля.33. Ермак. Тюмень, 1914-1916.
51. Известия Курганского городского общественного управления. Курган, 1914-1916.
52. Курганское слово. Курган, 1914.
53. Народная газета. Курган, 1914-1917.
54. Сибирский листок. Тобольск, 1914-1917.
55. Сибирская торговая газета. Тюмень, 1914-1917.
56. Тобольские губернские ведомости. Тобольск, 1914-1917.
57. Тобольские епархиальные ведомости. Тобольск, 1914-1917.4. Мемуары и дневники.
58. Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары. М.: Республика, 1993. 384с.
59. Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1911-1919. М.: Современник, 1991. 590с.
60. Милюков П.Н. Воспоминания. М.: Политиздат, 1991. 528с.
61. Мишин М. Тюменская организация РСДРП в 1905-1917 гг. // Каторга и ссылка. 1934. №4. С. 33-64.
62. Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М.: Политиздат, 1991. 494с.
63. Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны. М.: Международные отношения, 1991. 240с.
64. Романов A.M. Книга воспоминаний. М.: Современник, 1991. 271с.
65. Сазонов С.Д. Воспоминания. М.: Международные отношения, 1991. 399с.5. Архивные источники.
66. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)
67. Фонд (ф.) 102. Департамент полицииопись (оп.) 123, дело (д.) 138ч.76;оп.123, д.138 ч.76;оп.124, д.141ч.76;оп. 212, дд. 2523, 2866, 3231, 3902, 3969, 3776;оп. 214, д.2 ч.62;оп.245, дд. 167ч.80, 297;оп.246, дд.291ч.80, д.9ч.80лг;оп.1917, д.20ч.80.
68. Российский Государственный военно-исторический архив (РГВИА) ф. 1450 штаб Омского военного округа оп.5, д.2. оп.7, д.10.
69. Государственный архив Ямало-Ненецкого округа (ГАЯНАО)ф. 12 Управление сельского хозяйства администрации автономного Ямало1. Ненецкого округаоп.1, д. 3.6. Исследования.
70. Аврех А.Я. Царизм накануне свержения. М.: Наука, 1989. 256с.
71. Агапова Т.Н. Итоги и задачи изучения истории промышленности Сибири // Итоги и задачи изучения Сибири досоветского периода. Новосибирск: Наука, 1971. С.145-156.
72. Айрапетян М. Э., Кабанов П. Ф. Первая мировая империалистическая война. 1914-1918. М.: Просвещение, 1964.207с.
73. Алексеева В.К. Сибирское маслоделие в период империализма. Автореф. .канд. дис. Новосибирск, 1973.
74. Алексеева В.К. Сибирское маслоделие и маслодельческая кооперация в годы первой мировой войны // Вопросы истории социально-экономической и культурной жизни Сибири. Новосибирск, 1976. С.89-96.
75. Алексеева И.В. Агония Сердечного Согласия: Царизм, буржуазия и их союзники по Антанте. 1914-1917. Л.: Лениздат, 1990. 318 с.
76. Алферов М.С. Крестьянство Сибири в 1917 г. Новосибирск, 1958. 67 с.
77. Альтшуллер М.И. Земство в Сибири. Томск, 1916. 411 с.
78. Аманжонова Д.А. Национальное движение в Степном крае в годы первой мировой войны // Россия в первой мировой войне. Рязань, 1994. С.45-47.
79. Андросенко В.И. Ханты-Мансийск. Свердловск: Среднеуральское книжное изд-во, 1979. 79с.
80. Анфимов A.M. Российская деревня в годы первой мировой войны (1914-февраль 1917 г.). М.: изд-во соц.-экон. литературы, 1962. 383 с.
81. Асалханов И.А. Сельское хозяйство Сибири конца XIX начала XX в. Новосибирск: Наука, 1975. 267с.
82. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта: Социокультурная динамика России. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1997. 804с.
83. Бамдас Г. Размещение кожевенной промышленности // Социалистическое хозяйство. Кн.III. М., Л., 1928. С.203-220.
84. Баталов А.Н. Борьба большевиков за армию в Сибири. 1916-февраль 1918. Новосибирск: Наука, 1978. 285с.
85. Башкиров В.Г. Мобилизация промышленности Сибири в годы первой мировой войны // Некоторые вопросы расстановки классовых сил накануне и в период Великой Октябрьской социалистической революции. Из истории Сибири. Томск, 1975. С.171-190.
86. Бердяев Н. Судьба России. М.: Сов. писатель, 1990. 346 с.
87. Беркевич А.Б. Крестьянство и всеобщая мобилизация в июле 1914 г. // Исторические записки. М.: Наука, 1947. Т.23. С.3-43.
88. Блинов Н. В. Очерки дореволюционной историографии и источниковедения рабочего класса Сибири. Томск: изд-во Томского ун-та, 1974. 158с.
89. Блинов Н. В. К историографии рабочего движения в Сибири накануне Октябрьской социалистической революции // Рабочие Сибири в период капитализма. Томск, 1979. С.166-179.
90. Блинов Н.В. К историографии рабочего движения в Сибири (исследования 1935-1959 гг.) // Промышленность и рабочие Сибири в период капитализма. Новосибирск: Наука, 1980. С.211-239.
91. Блинов Н.В. К общественному движению в Сибири // Материалы к хронике общественного движения в Сибири в 1895-1917 гг. Томск, 1996. С.3-23.
92. Большаков В.Н. Источники пополнения рабочей силы в промышленности Сибири в годы первой мировой войны // Промышленность и рабочие Сибири в период империализма. Новосибирск, 1980. С.151-172.
93. Бородулина Е.В. Мелкая и кустарно-ремесленная промышленность Тобольской губернии в 1861-1917 годах. Автореф. кандидата ист. наук. Тюмень, 1999. 26с.
94. Бочанова Г.А. Обрабатывающая промышленность Западной Сибири конец XIX начало XX в. Новосибирск: Наука, 1978. 254с.
95. Брук С.И., Кабузан В.М. Динамика и этнический состав населения России в эпоху империализма (конец XIX в. -1917 г.) // История СССР. 1980. №3.
96. Бузанова В.А. К вопросу о заработной плате сельскохозяйственных рабочих Сибири в период империализма // Вопросы истории дореволюционной Сибири. Томск: изд-во Томского ун-та, 1983. С.46-60.
97. Бузанова В.А. Наемный труд в крестьянских хозяйствах Западной Сибири в конце XIX начале XX вв. (с использованием материалов по Тюка-линскому и Тарскому уездам) // История Западной Сибири в дореволюционный период. Омск, 1988. С.27-29.
98. Булгаков С. Война и русское самосознание. М., 1915.
99. Бушаров Е.А. Военнопленные 1-й мировой12 войны в Тюмени // Тезисы докладов и сообщений научно-практической конференции «Словцовские чтения-97». Тюмень, 1997. С.78-81.
100. Бычин Б.П., Дубовик Н.Г. Из истории борьбы демократической общественности Тюмени с пьянством в дореволюционный период // 400 лет Тюмени: История и современность. Тюмень, 1986. С.26-28.
101. Вейнгартен С.М. Экономическая география мукомольной промышленности. М., Л., 1931.
102. Вержховский Д.В., Ляхов В. Ф. Первая мировая война 1914-1918 гг. М., 1964.
103. Веселкина В.В. Коренное население Севера Тобольской губернии под властью царского самодержавия в конце XIX -начале XX вв.// Классовая борьба и общественно-политическая жизнь дореволюционной России. Тюмень, 1978. С.93-101.
104. Вильчко Я., Тамбаров А., Рощевский П. 375 лет Тюмени. Тюмень: Тюменское книжное изд-во, 1961. 52с.
105. Виноградов В.Н. Еще раз о новых подходах к истории первой мировой войны // Новая и новейшая история. 1995. №5. С.62-74.
106. Винокуров М.А. Сибирь в первой четверти XX века: Освоение территории, население, промышленность, торговля, финансы. Иркутск: изд-во Иркутской экономической академии, 1996. 187с.
107. Волков Е.З. Динамика народонаселения СССР за восемьдесят лет. М., Л.: Государственное изд-во, 1930. 272с.
108. Волкова Г.К. К вопросу о численности и составе промышленного пролетариата Западной Сибири накануне Великой Октябрьской социалистической революции // Вестник ЛГУ. №8. Сер. истории, языка и литературы. Вып.2. Л.: Изд-во ЛГУ, 1965. С.151-172.
109. Вопросы мировой войны. Сб. ст. Пг., 1915.
110. Востриков В.Н. К истокам зарождения кооперативного движения в Сибири // Из прошлого Сибири. Межвузовский сборник. Новосибирск, 1994. Вып.1. 4.2. С. 14-26.
111. Ганелин Р. Ш. Россия и США. 1914-1917. Очерки истории русско-американских отношений. Л.: Наука, 1969. 417с.
112. Гапоненко Л.С., Кабузан В.М. Материалы сельскохозяйственных переписей 1916-1917 гг. как источник определения численности населения России накануне Октябрьской революции // История СССР. 1961. №6. С.97-116.
113. Герасименко Г.А. Земское самоуправление в России. М.: Наука, 1990. 264с.
114. Гершгорн В. Особенности промышленности, перерабатывающей сельскохозяйственное сырье // Социалистическое хозяйство. Кн.III. М., Л., 1928.
115. Гетрелл П. Экономическое и социальное развитие России в начале XX в.// Реформы или революция? Россия 1861-1917: Материалы международного коллоквиума историков. СПб.: Наука, 1992. С. 182-187.
116. Глебов С.С. Победа Советской власти в Зауралье. Курган: Советское Зауралье, 1961. 147с.
117. Гольд А.Г. Надым. Свердловск: Средне-Уральское книж. изд-во, 1982.
118. Гордеев Г.С. Сельское хозяйство в войне и революции. М., Л.: Гос. изд-во, 1925. 208с.
119. Горюшкин Л. М. Социально экономические предпосылки социалистической революции в сибирской деревне. Новосибирск, 1962. 130с.
120. Горюшкин Л.М. К вопросу о влиянии первой мировой войны на сельское хозяйство и положение крестьянства Сибири // Общественно-политическое движение Сибири в 1861-1917 гг. Новосибирск: Наука, 1967. С.201-208.
121. Горюшкин Л.М. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков (конец XIX начало XX в.). Новосибирск: Наука, 1967. 412с.
122. Горюшкин Л.М. Аграрные отношения в Сибири периода империализма (1900-1917 гг.). Новосибирск: Наука, 1976. 343с.
123. Горюшкин Л.М. К характеристике народонаселения Сибири периода империализма // Вопросы истории социально-экономической и культурной жизни Сибири. Новосибирск, 1976. С.75-89.
124. Горюшкин Л.М. Крестьянское движение в Сибири в годы первой мировой войны // Изв. СО АН СССР. Сер. обществен, наук. 1979. №11. Вып.З. С.95-102.
125. Горюшкин Л.М. Историография Сибири (период капитализма) / Учеб. пособие. Новосибирск, 1979. 78с.
126. Горюшкин Л.М. Наемный труд, источники его формирования в сибирской деревне в 1914-1917 гг. // Промышленность и рабочие Сибири в период капитализма. Новосибирск: Наука, 1980. С. 173-210.
127. Горюшкин Л.М. Историография Сибири (период капитализма). Учебное пособие. Новосибирск: НГУ, 1980. 78с.
128. Горюшкин JIM. Источники по истории крестьянства и сельского хозяйства Сибири во второй половине XIX начале XX в. Новосибирск: НГУ, 1988. 96 с.
129. Горюшкин JI.M. Место Сибири в жизни России и мировом развитии (во второй половине XIX начале XX вв.) // Гуманитарные науки в Сибири. Новосибирск, 1994. №2. С.3-10.
130. Горюшкин JI.M., Миненко H.A. Историография дооктябрьского периода (конец XIV начало XX вв.). Новосибирск: Наука, 1984. 316с.
131. Горюшкин Л.М., Пронин В.И. Население Сибири накануне Октябрьской социалистической революции // Историческая демография Сибири. Новосибирск, 1992. С.89-101.
132. Греков Н.В. Германские и австрийские пленные в Сибири (1914-1917) // Немцы. Россия. Сибирь. Омск, 1997. С.154-182.
133. Грекулов Е.Ф. Церковь, самодержавие, народ (вторая половина XIX начало XX в.). М.: Наука, 1969. 184с.
134. Гридчин Ю.В. Гражданское общество в России накануне 1917 г. // Проблемы формирования гражданского общества. М., 1993. С.101-127.
135. Гущин Н.Я. Население Сибири в XX в.: Основные тенденции в развитии. Новосибирск, 1995. 82с.
136. Давыдов И. Тюменские ковровщицы. Тюмень, 1956. 32с.
137. Десятилетие мировой войны. Материалы для агитаторов. М., 1924.
138. Диманштейн С. М. Мировая война. М., 1924.
139. Дмитриенко Н.М. Обзоры губернии как источник по социально-экономической истории городов Западной Сибири эпохи капитализма // Источниковедение городов Сибири конца XVI начала XX в. Сборник научных статей. Новосибирск, 1983. С.140-147.
140. Дмитриенко Н.М. Дороговизна в Томске в 1914-1917 г.// Тр. Пробл. н.-и. лаб. истории и этнографии Сибири. Вып.2. Томск: Томский гос. ун-т, 1994. С.89-96.
141. Долныков А. Своя и чужая земля//Родина. 1993. №8-9.
142. Дубин Б.В., Толстых A.B. Феноменальный мир слухов // Социс. 1995. №1.
143. Дубин Б.В., Толстых A.B. Слухи как социально-психологический феномен//Вопросы психологии. 1993. №3.
144. Европа и война. Россия и ее союзники в борьбе за цивилизацию. М., 1916-1917.
145. Емец В. А. Очерки внешней политики России в период первой мировой войны. М.: Наука, 1977. 367с.
146. Ерошкин Н.П. Самодержавие накануне краха. М.: Просвещение, 1975. 160с.
147. Ершов В.П. Сибирские маслозаводы // Масляное хозяйство Сибири. Новониколаевск, 1925. С.70-76.
148. Заболотный Е. Б. Российская историография революции 1917 года на Урале. Автореф. дис. докт. наук. Екатеринбург, 1996.
149. Загороднюк Н.И. Депортация населения в Тобольскую губернию в годы первой мировой войны // Тезисы докладов и сообщений научно-практической конференции «Словцовские чтения 96». Тюмень, 1997. С.77-79.
150. Зайончковский А. М. Мировая война 1914-1918 гг. T.l. М.: Гос. воен. изд-во наркомата обороны Союза ССР, 1938. 382с.
151. Зарождение и развитие советской военной историографии. 1917-1941. М.: Наука, 1985. 183с.
152. Зверев В.А. Семейное крестьянское домохозяйство в Сибири эпохи капитализма: Историко-демографический анализ. Новосибирск, 1991. 145с.
153. Зверев В.А. Воспроизводство сельского населения Сибири (вторая половина XIX начало XX вв.). Автореф. доктора ист. наук. Новосибирск, 1992. 31с.
154. Зверев В.А. Людность семейного домохозяйства у русского и аборигенного крестьянства Сибири в конце XIX XX вв. (опыт сравнительного анализа)//Гуманитарные науки в Сибири. Серия история. 1996. №2.1. С.10-18.
155. Земцов Б. Ментальность масс в канун «великих потрясений» // Свободная мысль. 1997. №11. С.80-93.
156. Зиновьев В.П. Рабочие Сибири в 1907-1917 гг. //Рабочие Сибири в период капитализма. Томск, 1979. С.3-37.
157. Зольников Д.М. Рабочее движение в Сибири в 1917 г. Новосибирск: Наука, 1969. 345с.
158. Зольников Д.М., Максимова Л.В. Рабочее движение в Сибири в годы первой мировой войны (июль 1914 февраль 1917 гг.) // Промышленность и рабочие Сибири в период капитализма. Новосибирск: Наука, 1980. С.300-340.
159. Зольников Д.М. Рабочие Сибири в годы первой мировой войны и февральской революции. Новосибирск: Наука, 1982. 206с.
160. Зубарев Н.В. Ялуторовск. Свердловск: Средне-Уральское книж. изд-во, 1982. 109с.
161. Библиографические указатели.
162. История рабочего класса Сибири и Дальнего Востока (XVII-11985 г.). Библиографический указатель. Новосибирск, 1989. 695с.
Первого августа 1914 года Россия вступила в Первую мировую войну. После опубликования манифеста о начале войны состоялись торжественные заседания Самарской городской и губернской дум, которые приняли решение выразить полную поддержку правительству перед началом военных действий. Принятие этого решения ознаменовалось, как всегда, торжественным молебном в Кафедральном соборе.
Исходя из того, что Самарская губерния имела целый ряд важных военных производств, царское правительство уже в августе 1914 г. объявило о введении в Самарской губернии положения чрезвычайной охраны. Введение этого положения означало, что в Самаре и губернии перестают действовать законы мирного времени и власти приобретают чрезвычайные права и полномочия для закрытия любых предприятий, отмены любых мероприятий, ареста, высылки и ссылки любых гражданских лиц.
Едва ли не с самого начала войны, Самара была выбрана одним из центров эвакуации промышленных предприятий и населения, оказавшегося на положении беженцев. Основной поток эвакуированных предприятий шел из Прибалтики. Начиная с апреля 1915 г. в Самару было эвакуировано более 40 мелких предприятий из Прибалтики. В Самару было эвакуировано одно из крупнейших машиностроительных предприятий России – завод «Саламандер». Эвакуировано было не только производственное оборудование, но и технический персонал, и рабочие.
В общем и целом, за годы Первой мировой войны численность самарского пролетариата возросла до 44 тыс. человек, а среднее число рабочих на отдельно взятом предприятии увеличилась с 50 человек, до 140.
Самыми крупными предприятиями Самары и губернии продолжали оставаться Трубочный завод – 20 тыс. рабочих и Сергиевский завод взрывчатых веществ – 13.776 рабочих. Однако следует отметить, что это резкое увеличение численности рабочего класса, сопровождалось падением уровня квалификации рабочих. Дело в том, что дефицит рабочей силы пополнялся преимущественно из числа местных крестьян.
Эвакуация прибалтийских предприятий привела к тому, что в Самаре образовалась весьма значительная диаспора латышей, впоследствии сформировавших и возглавивших органы ВЧК в Самаре. Латышские рабочие привезли с собой очень мощную и сплоченную большевистскую организацию, так же впоследствии легшую в основу бригады красных латышских стрелков. Приехавшие и обосновавшиеся в Самаре латышские большевики отказались сливаться с местной большевистской организацией и организовали свой собственный райком партии – латышский.
До приезда латышей в Самаре была единая городская партия большевиков. Под влиянием латышей и наши самарские большевики разделились на два райкома партии – городской и трубочный. Таким образом, к революции 1917 г. большевистская организация в Самаре подошла в составе трех райкомов партии – латышский, трубочный и городской.
В связи с началом и эскалацией Первой мировой войны царское правительство принимает решение о переводе всей самарской губернской промышленности на военные рельсы. Начали с ЖПЗ, на территории которого было организовано производство походных раскладных кроватей. Были полностью переориентированы самарские кондитерские и спичечные фабрики. Все швейные предприятия работали на нужды фронта. В результате этих мероприятий, в Самаре, уже в 1915 г. наблюдалась нехватка товаров первой необходимости.
С начала войны в Самарской губернии происходил непрерывный рост населения, продолжавшийся все военные годы. К началу войны в Самаре проживало 180 тыс. человек, к концу войны самарское население составляло 450 тыс. человек, включая военных. Рост населения, к сожалению, не сопровождался увеличением жилищного фонда, поэтому, начиная с 1916 г., в Самаре наблюдается так называемый «жилищный голод». Вновь прибывших эвакуированных и беглецов из Прибалтики и с Украины негде было размещать. К февралю 1916 г. число беженцев в Самаре и губернии достигло 152 тыс. человек, из которых нетрудоспособными были около 50%. Соответственно ухудшилось и положение рабочего класса: продолжительность рабочего дня достигала 12-14 часов, с 1915 г. были узаконены сверхурочные работы.
Серьезный удар сельскому хозяйству нанесла мобилизация скота для нужд войны. За первый год войны Самарская губерния лишилась 35% рабочего скота. Урожай во время войны составлял в среднем одну пятую от урожайности 1913 г.
Перевод губернии на военные рельсы и введение положения чрезвычайной охраны дал возможность местным властям нанести серьезный удар по революционным организациям. В первую очередь местные власти попытались всех наиболее радикальных революционеров отправить на фронт. На военные предприятия Самарской губернии распространялась бронь от высылки на фронт. С самого начала войны это привело к многочисленным злоупотреблениям, поскольку представители мелкой и средней буржуазии устраивались на заводы, устраивали своих детей и родственников, зачастую даже не появляясь на предприятиях. О Самаре военного времени оставил воспоминания Чаковский: «было странно видеть, как к проходной трубочного завода подкатывали пролетки и экипажи и из них выходили рабочие завода». Почти половина владельцев торговых мест на Троицком рынке призывного возраста работали на Трубочном заводе простыми рабочими. Эта ситуация чрезвычайно осложняла положение революционеров, особенно членов большевистской партии, которые так же стремились устроиться на военный завод и получить бронь. Во главе городской большевистской партийной организации в это время стоял Мяги. В 1916 г. в Самару, прибывает В.В. Куйбышев, под фамилии Адамчик. Куйбышева устроили рабочим на одну из самарских мельниц, однако эта работа не давала освобождения от фронта, поэтому пришлось его срочно переводить слесарем на Трубочный завод. На заводе партийную организацию большевиков возглавлял Шверник. Куйбышев никогда слесарем не работал, но официальная литература сообщает, что он очень быстро освоил новую специальность и выполнял и перевыполнял нормы выработки. Однако если обратиться к воспоминаниям старых большевиков, работавших с Куйбышевым, то они вспоминают, что за Куйбышева выполняли нормы другие рабочие-большевики. На самом деле, Куйбышев был одним из немногих большевиков, имевших высшее образование (военное и незаконченное). Поэтому в большевистской среде он был на особом счету. Правда, в это время Куйбышев в Самаре какой-либо значительной роли не играл. Свой авторитет он завоевал немного позднее. В Самару Куйбышев приехал один, а через два месяца прибыла его гражданская жена Прасковья Стяжкина, с которой он до этого отбывал ссылку в Иркутской губернии. В течение двух месяцев они жили только на ее зарплату. Поэтому Куйбышев в основном занимался налаживанием быта. Хотя до приезда Прасковьи свой быт он налаживал вместе с Евой Адельсон, с которой познакомился через бухгалтера пекарни Неклютиной Перельмана, приютившего Куйбышева в первые дни.
Куйбышев очень быстро стал пользоваться симпатией окружающих, благодаря личному обаянию и внешним данным – высокий, кудрявый, атлетически сложенный. Куйбышев очень хорошо играл на гитаре, пел, сочинял стихи. Среди большевиков он завоевал серьезный партийный авторитет осенью 1916 г. Самара была избрана местом проведения Поволжской конференции большевиков. Конференция должна была проходить 4 сентября на ул. Вознесенской (Ст. Разина, 13). Самарскую большевистскую организацию полиция без внимания не оставляла, поэтому среди большевиков находилось несколько провокаторов, осведомивших жандармерию о предстоящей конференции. Одним из провокаторов был Сапожков, входивший в городской комитет большевиков. На конференцию должны были прибыть делегаты из Саратова, Нижнего Новгорода, Оренбурга. Полиция решила арестовать всех участников конференции сразу. Куйбышев, пользовавшийся большой симпатией у самарских дам, на конференцию опоздал, задержавшись на вечеринке. Подъехавши к месту проведения конференции, он увидел на ул. Вознесенской скопление подозрительных личностей. Куйбышев не растерялся, вошел в дом и потребовал прервать заседание и всем разойтись через черный вход. На месте проведения заседания полиции никого застать не удалось. Ночью по городу были проведены аресты среди самарских большевиков, так же арестовали двух делегатов из Нижнего Новгорода. Этот поступок принес Куйбышеву популярность среди большевиков Поволжья – ореол случайного спасителя. Арестованных большевиков посадили в самарские тюрьмы. Куйбышев так же был арестован и получил 20 лет каторги в Туруханский край. Арестованных выслали из Самары поздно осенью. Причем, дожидаясь высылки, прочувствованные письма он писал Еве Адельсон Сохранились воспоминания о том, как их вели на вокзал: шел снег, Куйбышев впереди всех, в пальто на распашку, с непокрытой головой.
После своего возвращения в Самару в марте 1917 г. из Красноярска, Куйбышев вновь встретился со Стяжкиной, которая отбывала срок в тюрьме и там родила сына от Куйбышева, названного Владимиром. Однако, отношения между ними не восстановились. Все, что получила Стяжкина – небольшую материальную помощь, которая позволила не умереть ей с сыном с голоду.
После возвращения Куйбышева в Самару, он сошелся с Евгенией Коган, активной большевичкой. С весны 1917 г. они работали в губкоме. Однако их роман прервался после отъезда Куйбышева на Туркестанский фронт в 1919 г. Коган работала в Самаре до 1922 г., затем была переведена в Москву, где дослужилась до заместителя председателя Моссовета. В ноябре 1937 г. Евгению Соломоновну арестовали и расстреляли.
Про Стяжкину с сыном Куйбышев настолько редко вспоминал, что эвакуируясь из Самары в связи с наступлением белочехов, даже не попытался их разыскать. Во время власти КОМУЧа они жили в постоянном страхе: если кто-нибудь выдал бы ее чехословацкой контрразведке, они вряд ли бы остались бы в живых. Потом она закончила курсы шифровальщиц, работала на фронтах Гражданской войны, до 1940 г. принимала участие во многих секретных операциях в странах Европы, работала в аппарате ЦК. Репрессий ей удалось избежать, в 1940 г.вышла на пенсию и умерла в 1962 г..
С лета 1916 г. в Самаре нарастала социальная и революционная напряженность. Состоялись первые выступления против войны – небольшая группа рабочих трубочного завода положила начало антивоенным выступлениям еще в начале войны. Начиная с лета 1916 г. по Самарской губернии прокатывается волна забастовок. В августе 1916 г. забастовали рабочие Трубочного завода. Среди требований забастовщиков были 8-ми часовой рабочий день, повышение зарплаты на 30%. Позднее к ним присоединился Механический завод, гранатная фабрика, 26 августа забастовало депо самарской железнодорожной станции.
5 февраля 1917 г. состоялся бунт на Троицком рынке. Бунт был стихийный, вспыхнул против рыночных торговцев, продававших некачественные товары по завышенным ценам.
Самарские большевики очень активно готовились к предстоящим революционным событиям. Самарские большевики очень пристально следили за развитием событий в городе. Особенно пристальное внимание большевики уделяли пропаганде среди солдат самарского гарнизона. Во время войны Самара стала одним из центров комплектования резервных пехотных полков. Самарский гарнизон насчитывал от 40 до 70 тыс. человек. Большевики создали специальное бюро по работе среди солдат. Во главе этого бюро стояли Блюхер, Герасимов и Петровский.
Владимирский край в годы Первой Мировой войны (1914-1918)
В середине лета 1914 г. страна была втянута в мировой конфликт. 16 и 17 июля 1914 г. Россия объявила военную мобилизацию населения, 19 июля Германия объявила войну России.Защита Родины от нападения Германии, поддержка братских славянских народов - вот основные идеи, которые выдвинуло Правительство для русского общества.
Объявление Германией войны России вызвало невиданный всплеск патриотизма. В городах прошли патриотические манифестации.
Во Владимире 20 июля 1914 г. после торжественного молебна на площади о здравии императора, манифестанты с портретом Государя ходили к казармам Малороссийского и Сибирского полков с пением гимна. По просьбе населения губернатор направил Императору телеграмму: «…сегодня 20 июля епископом Юрьевским Евгением и Епископом Муромским Митрофаном в сослужении всего градского духовенства на площади перед Успенским кафедральным собором при огромном стечении молящихся вознесены к престолу Всевышнего горячие молитвы о здравии Вашего императорского величества, Государыни императрицы, Государя наследника престола и всей Августейшей царской семьи». В ответ царь прислал телеграмму: «Сердечно благодарю население города Владимира за молитвы и выраженные мне чувства преданности».
Подобные патриотические манифестации прошли во всех уездных городах и крупных фабричных местечках губернии, о чем губернатору сообщали уездные исправники.
Так, 16 июля 1914 г. в 1 час ночи в Иваново-Вознесенске по требованию публики 200 человек устроили патриотическую манифестацию в городском саду: учащаяся молодежь шесть раз исполнила гимн «Боже, Царя храни» и затем с криками «Ура!», «Живо!», «Да здравствует Сербия!», «Долой Австрию!» обошла аллеи сада. После получения 17 июля телеграммы о мобилизации после расклейки по городу объявлений в разных частях города собирались громадные толпы народа. Настроение всех повышенное, патриотическое. Никаких выступлений со стороны населения против мобилизации не замечено…. после проводов запасных толпа в Александровской улице устроила манифестацию идя с пением гимна и молитвы «Спаси Господи люди твоя». На фабриках всем запасным были выданы расчеты с надбавкой к жалованью на некоторых 2-хнедельного заработка, а на некоторых по 3-5 рублей на человека…. Манифестанты направили телеграмму Государю с верноподданническими чувствами, сербскому посланнику Сполайкевичу с горячим приветом братьям-сербам и французскому и английскому послам с приветом друзьям России доблестным Франции и Англии. 18 июля на проводы мобилизованных к поездам собралась толпа около 50 тысяч человек с портретами Государя и национальными флагами России и Сербии… Студенты вузов произносили горячие речи о родстве славян, о защите Сербии, перемежаемые пением гимна и возгласами «Долой швабов!», «Да здравствует Россия, Франция Сербия и Англия!», «Разобьем дерзкого врага, осмелившегося замахнуться на Россию; это не Японская война умрем все, а не выдадим Россию». Некоторые имели намерение потребовать снять с ресторана Кузнецова вывеску «ресторан Вена».
В Гороховце «не было заметно никакого уныния или недовольства, все шли навстречу мобилизации и не только беспрекословно, но очень охотно исполняли все требования, - сообщал исправник. - Исполняя обязанности председателя 1 Приемной комиссии, я видел охоту каждого сдать свою лошадь в войска весьма часто ценностью выше назначенного вознаграждения. Вообще подъем духа был истинно патриотический».
В Суздале «о какой-либо антимилитаристической агитации нет и речи. Заслуживает внимания большое удовольствие населения по поводу воспрещения торговали спиртными напитками и строго за этим наблюдения, благодаря чему были трезвы даже хронические алкоголики». Кроме мобилизуемых прибыло более 400 человек не стоящих на военном учете и желающих послужить родине».
В Судогде «день объявления войны был встречен восторженно, ни плача ни рыданий», в Переславле «за время мобилизации благодаря сердечности отношений к призываемым и провожавшим их семьям, не было ни в городе ни в уезде ни одного случая малейших беспорядков». См. .
В Покрове «среди населения и призванных запасных настолько велик дух патриотизма и население ведет себя настолько хорошо, что лучшего и быть не может».
Рабочие Ставровской, Собинской и Лемешинской мануфактур, фабрик Морозова в м. Никольском и с. Орехове, Костерево, на фабрике Балина в Юже, на Гусевской Нечаева-Мальцова фабрике устраивали торжественные молебны о здравии Императора и просили власти направить монарху телеграммы с чувствами.
Отметим, что крестьяне подошли к военному вопросу практично: в деревне Головиной крестьяне сами решили помогать всем семействам призванных на военную службу в уборке с полей хлебов, трав и в посевах озимых, то же происходило и в других местах.
Манифестации продолжались весь период мобилизации - с 16 июля по 2 августа. В связи с непрекращающейся активностью общества Губернатор даже вынужден был просить население о прекращении манифестаций, чтобы не отвлекать полицию, а заняться «делом оказания посильной помощи на военные нужды и нужды семей, призванных в ряды действующей армии».
24 июля 1914 г. Владимирская губерния была объявлена на положении чрезвычайной охраны
. Губернатор получил право издавать обязательные постановления, за неисполнение которых налагался штраф или арест. Уже 25 июля губернатор издал обязательное постановление о запрете ношения и хранения оружия, о полицейской регистрации приезжающих лиц, о запрете демонстраций и подстрекательств к стачкам, распространения информации с враждебным отношением к Правительству, созыва любых собраний без разрешения начальства. Транспорту предписывалось иметь установленные номера, подчиняться полицейским регулировщикам, запрещалось вторжение против воли или без ведома другого в его жилье, повышение цен продавцами на предметы первой необходимости сверх установленной таксы.
Позже были изданы постановления о контроле продажи крепких напитков, о запрете появления в пьяном виде, запрете вывоза из губернии стратегических ресурсов (фуража, взрывчатых веществ) регистрации запасов продуктов питания и топлива, запрете домовладельцам г. Владимира повышать цены на жилье, об установке на заводах и фабриках противопожарной сигнализации (температурные датчики) и т.п. - в целях сохранения порядка в экономике и общественной безопасности.
В документах имеются и факты, свидетельствующие об антивоенных настроениях. Так, когда 8 августа 1914 г. в Гусевской фабрике рабочим было предложено пожертвовать 15 % с больничного взноса на нужды войны, на больных и раненых, рабочий Беликов по показаниям полиции заявлял: «вдова адмирала Макарова получает большую пенсию пусть она и жертвует», «начальство нагнало туда полтора миллиона, там будут избивать, а мы будем лечить», «не надо жертвовать, это пойдет на правительство, губернаторов, как в японскую войну: разделили деньги сами по себе, так и теперь сделают». Его арестовали на 60 суток. При обыске не нашлось никаких свидетельств принадлежности Беликова к револ. партиям, хотя революционеры на фабрике были, и там распространялась газета «Правда». Когда 2 октября 14 г. осужденные просили освободить их досрочно в день тезоименитства наследника, но им было отказано.
Не все слои общества восприняли войну бескорыстно. Торговая и промышленная буржуазия, например, постаралась извлечь как можно больше выгод из сложившегося положения, ущемляя права других. Фабриканты старались не отдавать в армию рабочих с фабрик, торговцы - поднимать цены на продукты. То и другое вызывало неудовольствие других слоев общества.
31 июля 1914 г. начальник губернского жандармского управления сообщал губернатору: «среди сельского населения Муромского уезда возникло недовольство на почве приема лошадей для нужд армии, так как почти у всего богатого муромского купечества лошади и рысаки остались не принятыми, причем более всего указывают на Суздальцевых и Зворыкиных… вообще муромское купечество в отношении к нуждам армии и к возникшим войнам относится совершенно безучастно и интерес заключается исключительно в коммерческих сделках по повышению цен: повысили цену на сахар, гречу и макароны».
Об этом же сообщал и судогодский исправник: «в Судогде во время отправки запасных маленькая группа мелких торговцев, воспользовавшись большим стечением народа, стала взвинчивать цены на жизненные продукты». Власть была вынуждена принять административные меры.
28 июля 1914 г. губернатор предложил городским головам провести чрезвычайные собрания дум для установления такс на хлеб, мясо, дрова, овес и сено в предотвращение искусственного повышения цен по случаю мобилизации. В дальнейшем именно вопрос роста цен станет в губернии наиболее острым и вызовет почти непрекращающуюся череду забастовок рабочих и недовольство населения.
В конце июля 1914 г. представители земств на своем съезде образовали Всероссийский земский союз помощи раненым
во главе с князем Г. Е. Львовым, а спустя несколько дней их примеру последовали городские головы, объединившиеся во Всероссийский городской союз
. Оба эти союза пользовались поддержкой правительства и общественности на местах.
«В виду устройства в городе Муроме пункта для помещения раненых воинов и недостатка младшего медицинского персонала Муромская Городская Управа сим доводит до всеобщего сведения, что ею открыта запись лиц, желающих слушать курс сестер милосердия, каковой будет читаться местными врачами при земской больнице и фабрично-приемном покое. Курс предположен месячный.
Городской Голова И. Мяздриков»,
«В дамском комитете Заведующая дамским комитетом для оказания помощи больным и раненым Е.Н. Зворыкина объявляет, что в доме К.А. Зворыкина будут производиться работы: кройки, шитья и пр., а равно и прием пожертвований. Работы начинаются с понедельника, т.е. 4 августа, с 10 ч. утра до 10 вечера. Все желающие принять участие в означенных работах приглашаются в помещение К.А. Зворыкина как для совместной работы, так и для получения материала для работ на домах.
На модержание городского пункта для раненых 7-го августа в синематографе «Унион» будет отчислена половина сбора с сеанса» (газета «Муромский Край», пятница, 1-е августа 1914).
Губернатор принимал меры к привлечению к решению вопросов помощи жертвам войны государственных служащих и должностных лиц, и предводителей дворянства. Чрезвычайное губернское земское собрание, открывшееся во Владимире 4 августа, приняло текст телеграммы в адрес императора. В составленной губернским предводителем дворянства В. Храповицким телеграмме говорилось, что владимирцы полны решимости исполнить свой долг перед «доблестной русской армией и сделают все, чтобы особо нуждающиеся семьи защитников родины были вполне обеспечены, оставленное воинами хозяйство не пришло в упадок, а больные и раненые герои нашли бы в пределах нашей губернии родной приют и облегчение святых своих страданий». Все общество, казалось, было полно решимости прийти на помощь братьям-славянам и союзникам.
Владимирское губернское земское собрание приняло 4 августа решение присоединиться к общеземской организации помощи больным и раненым воинам, ассигновало в распоряжение Всероссийского союза 150 тыс. руб. и выбрало туда своих представителей. Был образован губернский земский комитет помощи раненым
, в который вошли председатели уездных земских управ. В его распоряжение губернское земское собрание передало 50 тыс. руб.
Вскоре прошли экстренные собрания уездных земств и были образованы уездные комитеты помощи раненым. Земства ассигновали в их распоряжение значительные денежные суммы (от одной до двух тысяч рублей каждое).
С самого начала военных действий немцы применили новое оружие - пулеметы. В русской армии пулеметов не было, войска были вооружены винтовками. Уже 26 августа 1914 во Владимир прибыл первый транспорт с ранеными воинами.
24 сентября 1914 г. губернатор постановил подвергнуть аресту на 7 дней меленковского мещанина В.Н. Санчурского который «в здании Меленковской льняной мануфактуры восхвалял немецкие войска, а наши порицал и распространял ложные слухи, волнующие население, говоря, что наших нужно полк солдат против двоих немцев, так как у них имеются автомобили с орудиями, и все равно русские солдаты не победят», немцы «бросят бомбу и гибнут целые полки солдат». На это рабочие ему возражали, что и у нас есть автомобили, но он стоял на своем: «плохо у нас все в России устроено, у немцев лучше».
Между тем губерния к войне была совершенно не готова. По рапортам исправников в уездах не было ни одного завода, «выделывающего предметы военного снабжения». Только с лета 1915 г. началась милитаризация промышленности губернии.
Призыв большого числа рабочих на фронт сразу же привел к дефициту рабочей силы. Так недостаток рабочих рук на фабриках Иваново- Вознесенска (например, с Куваевской мануфактуры призвано ок. 450 человек, с Покровской – 570 человек) вызвал необходимость ввести рабочий день в одну смену и допустить к работе женщин, пока не будут набраны новые рабочие. Муромский исправник сообщил, что «призыв на войну сильно отразился на торговле и промышленности. Исключительный промысел во 2 стане - кустарное производство ножей, ныне совершенно прекратится, ощущается также большой недостаток в рабочих на крупных фабриках братьев Кондратовых, что же касается мелкого хозяйства, то мобилизация на них особого влияния иметь не может, так как вывоз в поля навоза и сенокос закончился до мобилизации, с уборкой же полей с успехом справляются оставшиеся дома старики и бабы».
Хотя Владимирская губерния не находилась во фронтовой или даже прифронтовой полосах, на ее территории была развернута широкая сеть госпиталей и лазаретов для лечения раненых воинов на средства земств, городских дум и казны. Многие лечебные учреждения были открыты земствами на частные средства - Юрьевского уездного предводителя дворянства князя А. Б. Голицына, губернского предводителя дворянства В. С. Храповицкого, гласного Владимирского уездного земства В. М. Тарасова и др.
Вследствие призыва на фронт число врачей в лечебных учреждениях резко сократилось, многие земские врачебные участки опустели. Найти квалифицированных специалистов на освободившиеся места было трудно. Сказывались и низкие оклады, которые были недостаточными не только для привлечения, но и удержания врачей. В годы войны земства неоднократно повышали жалование врачам и другим земским служащим. В 1916 г., например, оно было повышено на 10-30%, однако в условиях инфляции этого было крайне недостаточно. Из отчёта земского комитета помощи раненым видно, что, несмотря на нехватку врачей и медикаментов, за весь период войны в губернии были приняты на излечение около 50 тыс. раненых.
Большую заботу проявило местное самоуправление о малоимущих семьях мобилизованных. Чрезвычайное заседание Владимирского губернского земства постановило ассигновать на выдачу пособий семьям призванных на войну 50 тыс. руб. Аналогичные решения в первой половине августа 1914 г. приняли уездные земские собрания, выделив на эти нужды от одной до пяти тысяч рублей каждое.
Особое внимание уделялось детям фронтовиков
. Так, Меленковское земство предоставило детям лиц, призванных на фронт, преимущественное право для поступления в ремесленные классы и назначило поступившим стипендию. Александровское уездное земство также предоставляло стипендии и пособия для обучения детей малоимущих семей фронтовиков. Ковровское земство организовало временные сельские приюты для оставшихся без призора детей и помещало их в уже существующие приюты с субсидией от земства, выделив на эти цели тысячу рублей.
Важнейшим делом была помощь на селе
. Эту проблему помогло решить общество на добровольных началах - через привлечение учащихся. В 1914 г. по телеграммам МВД был организован на общественных началах владимирский Комитет по оказанию трудовой помощи на полях
(см. ), в который вошли учителя и учащиеся учебных заведений, например, весной 1915 г. из владимирского добровольно вызвались работать на полях военнослужащих 15 учеников 2-7 классов, а летом - 19. Откликнулись и ученики частной Орехово-Зуевской гимназии, Гороховецкого высшего начального училища, Ковровского реального училища, Иваново-Вознесенской гимназии. Созданная в 1911 г. из учеников начальных училищ и школ Ковровская рота потешных ( был организован управлением М.-Нижегородской железной дороги) оказывала крестьянам помощь в жатве, молотьбе, веянии хлеба.
В конце 1914 г. когда стало ясно, что война быстро не закончится, антивоенные настроения вновь проявились: 5 января 1915 г. губернатор сообщал в Департамент полиции, что в декабре 1914 г. в губернии на фабриках были «робкие попытки разбрасывать прокламации о прекращении войны, но желаемого успеха они в народе не имеют». Одновременно в селе Копнино выступили с проповедью баптисты: русское воинство не христолюбивое, и война где убивают - не богоугодна.
Однако в целом в губернии патриотический подъем всех слоев общества был довольно значителен, власть и общество были в тесном единении. В 1915 году общество ожидало решительных побед на фронте.
Его Преосвященство, Епископ Юрьевский Евгений 17-го марта 1916 г. совершил Божественную Литургию и молебное пение преподобному Алексию, человеку Божию (по случаю дня Тезоименитства Его Высокопреосвященства) в Кафедральном соборе и в 1 ½ часа дня на соборной площади совершил напутственный молебен и благословил отправляющийся на театр военных действий 44-й Владимирский передовой санитарный транспорт, сказав воодушевляющее слово и. окропив св. водою всех служащих, а равно и каждый фургон. 20-го марта Его Преосвященство Божественную литургию и молебен о даровании победы совершил в Кафедральном соборе.
Войну называли «Вторая Отечественная», «великая война», городское население внимательно следило за положением на фронте по газетам, а сельское - по бюллетеням Петербургского телеграфного агентства, которые губернские власти должны были доставлять всем уездным земским управам для дальнейшего их распространения по волостям и сельским поселениям.
Война неизбежно несла с собой человеческие потери. С фронта стали приходить похоронки, и патриотические настроения первых месяцев заметно снизились. Земства и городские думы сосредоточили свои силы на оказании помощи семьям погибших, а также многочисленной группе инвалидов. Во Владимире открылся приют по призрению жертв войны и обучению инвалидов разного рода ремеслам и промыслам с тем, чтобы помочь им стать «полезными членами общества и работоспособными кормильцами своих семей».
Едва ли не главной заботой местных органов управления и самоуправления в военные годы было продовольственное дело. Приходилось бороться с дороговизной и спекуляцией в условиях быстрой инфляции и затрудненной доставки хлеба в города (прежде всего, из-за расстройства железнодорожного транспорта). В ноябре 1916 г. правительство ввело продразверстку.
Еще раньше земства и городские думы Владимирской губернии стали предпринимать свои меры для снабжения населения продуктами питания. При содействии губернатора - уполномоченного по продовольственному делу - они закупали по твердым ценам продукты питания, семена, корма. Шуйская уездная управа, например, заготовила таким образом в 1916 г. 11 вагонов соли и 22 вагона сахара. По инициативе городских дум и земств в 1916 г. в губернии появилось карточное распределение продуктов
.
В годы войны местные власти и органы самоуправления стали более активно привлекать к продовольственному делу кооперативы
(как это делали, например, губернское и некоторые уездные земства - Шуйское, Судогодское и др.). Это вызвало значительный рост потребительской кооперации в губернии. Если в 1914г. насчитывалось только 43 потребительских общества, то в 1916 г. - уже 75.
Существенно выросла также деятельность производственных кооперативов
. С начала войны губерния поставляла в непрерывно растущем объеме снаряжение и амуницию в действующую армию. Заказы Всероссийского земского и городского союзов на поставки кожаных одеял, полушубков, тулупов, шапок, перчаток, чулок, сапог, валяной обуви постоянно росли. Губернская земская управа распределяла полученные от союза заказы среди yeздных управ, а последние - среди кооперативов и кустарей. Так, Шуйская и Вязниковская управы приняли на себя заготовку перчаток, Ковровская и Вязниковская - заготовку валяных сапог. Всего Владимирская губернская земская управа отправила в армию теплых вещей на 540 тыс. руб. и обуви почти на 840 тыс. руб.
К началу войны значительно развилась деятельность касс мелкого кредита
. Баланс губернской кассы с 1912 г. до конца 1914 г. вырос в восемь раз. Однако в 1915-1916 гг. кассы мелкого кредита снижают свой оборот из-за инфляции и ухудшения материального положения населения. В последующие годы кредитная кооперация сделала своей главной задачей борьбу с продовольственным кризисом. С этой целью в декабре 1915 г. был образован Владимирский союз кредитных и ссудосберегательных товариществ
. Союз закупал продукты, семена, сельскохозяйственный инвентарь, предметы обихода и передавал их кооперативам для снабжения населения. Охотно сотрудничая с различного рода кооперативами, губернское земство настороженно отнеслось к созданию союза. Деятельность союза была стеснена также владимирским губернатором (уполномоченным по продовольствию), который в то же время ежемесячно выдавал плановые удостоверения на железнодорожную перевозку продуктов отдельным кооперативам. Недоверие к союзу кооперативов со стороны местных властей и самоуправления было вызвано, прежде всего, политическими причинами. Под крышей кооперации, объединявшей представителей различных партий и фракций - от кадетов до большевиков, собирались оппозиционные силы.
Промышленность губернии перестроилась на военный лад. На оборону страны работали: Кольчугинский медно-прокатный завод, завод Афанасьева, выпускавший удушливые газы, Бужаниновский снарядный завод в Александровском уезде, пороховой завод Барановского в Покровском уезде, пулеметный завод в Коврове, химический завод Лепокина и фосгенный завод в Иванове-Вознесенске, Меленковская мануфактура и др.
Производство всех видов вооружения многократно возросло. Однако, несмотря на то, что вплоть до конца 1916 г. промышленное производство увеличивалось в своём объёме, отрасли, не работавшие непосредственно на оборону, приходили в упадок. В 1916 г. эти отрасли, так же как и транспорт, остались практически без металла и испытывали острую нехватку топлива. В связи с этим губернское земство создало в 1916 г. специальную комиссию «для обследования нужд различных отраслей промышленности и выработки мер для её развития».
Мобилизация в армию отразилась на сельском хозяйстве. Крестьянство, составлявшее более 80% населения, служило основным контингентом для комплектования армии. Нехватка рабочих рук вела к сокращению посевных площадей и к снижению урожаев. Посевные площади в губернии в годы войны сократились на одну треть. Ухудшилась агрономическая помощь населению вследствие сокращения правительственных субсидий и ухода на фронт земских агрономов.
Война дезорганизовывала хозяйство. Успехи в снабжении войск оборачивались все более возраставшим напряжением в тылу. Усиливался продовольственный, топливный и транспортный кризис. Резкая нехватка продуктов питания породила спекуляцию, воровство, коррупцию. В обществе стала быстро накапливаться усталость от войны. Обострились социальные отношения, поднялась волна забастовочного движения, что и привело к политическому кризису 1917 г.
За 2 военных года - с начала войны по 1 июля 1916 г.- Владимирское земство истратило на нужды войны и социальные программы (на содержание больных и раненых, выдачу пособий семьям призванных и обсеменение их полей, на воздушный флот, на помощь Бельгии, Сербии и Польше и проч.) до полумиллиона рублей. Расходы казны по губернии на мобилизацию и военные нужды (выдачу содержания семействам призванных в армию и флот, эвакуированным и раненым) только за август, октябрь и декабрь 1914 г. составили 722 тысячи 703 руб.
Начавшаяся Первая мировая война резко ухудшила экономическое положение основной части населения Енисейской губернии и привела к росту массового недовольства.
Оформление наделов крестьян-переселенцев чиновниками землеустроительного комитета. Источник: Иллюстрированная история Красноярья (XVI - начало XX в.), 2012 г.Бурные события революционных лет привели к спаду губернской экономики. Сильнее всего пострадала промышленность: забастовки привели к перебоям в работе промышленных предприятий и транспорта, сокращению торговых оборотов. Однако уже к 1909 г. наметились явные признаки хозяйственного оживления. Важную роль в этом сыграло начавшееся массовое переселение крестьян, ставшее частью столыпинской аграрной реформы. За 1906- 1914 гг. переселилось 274 516 крестьян, на карте губернии возник 671 новый поселок. Благодаря переселенцам в сельскохозяйственный оборот были введены сотни тысяч десятин пашни, в результате чего посевные площади увеличились на 35%. В отдельных уездах, как например в Канском, рост посевных площадей составил более чем 300%. Под эгидой переселенческого управления проводили землеустроительные и мелиоративные работы, устраивали склады сельскохозяйственной техники, строили больницы, школы, прокладывали дороги.
Положительные подвижки произошли в агрикультуре: сложилась система губернской агрономической службы, заметно выросла обеспеченность крестьянских хозяйств сельскохозяйственной техникой. Так, число веялок в губернии выросло в 14 раз, молотилок — в 61 раз. С увеличением валового производства сельскохозяйственной продукции росла и ее товарность. Более чем в 1,5 раза вырос вывоз зерна из губернии.
Важную роль в поступательном развитии крестьянского хозяйства сыграло кооперативное движение, развернувшееся в губернии накануне Первой мировой войны. Крестьяне создавали кредитные товарищества, кооперативы по закупке промышленных товаров и сбыту сельскохозяйственной продукции. Особенно широкое развитие получили маслодельные кооперативы. К 1914 г. в губернии насчитывалось 249 кооперативных обществ.
Вместе с тем столыпинская реформа не смогла решить главную задачу: перехода к более высокому уровню агрикультуры как в центре страны, так и в Сибири. Огромный приток переселенцев привел к сокращению в губернии значительной части резервного земельного фонда в виде залежей, благодаря которому поддерживались высокая урожайность в крестьянском хозяйстве. В отдельных уездах губернии число залежей сократились в 3- 4 раза. Следствием этого стало падение урожайности и душевых сборов зерна почти в 2 раза. Даже переход к использованию более совершенной техники вспашки не мог компенсировать это. Если до начала реформы производство зерна полностью обеспечивало нужды населения Енисейской губернии, то в предвоенные годы возник дефицит зерна на губернском рынке, и ввоз зерна превысил его вывоз. Потерпели провал и попытки создания хозяйств хуторского типа как альтернативы общинному землепользованию. К 1916 г. хуторяне в Енисейской губернии составили лишь 0,3% крестьянских хозяйств.
В городах губернии в это время усилилось преследование деятелей либерально-демократических партий. Большие потери понесли социал-демократы и эсеры. Даже кадеты в этой обстановке вынуждены были действовать полулегально. В самой партии в это время усилилось ее правое крыло, идеологом которого выступил В. А. Караулов, публично заявивший, что предпочитает лучше «умереть у ног правительства», чем попасть под диктатуру крайних партий. Отказ кадетов от блокирования с левыми силами привел к полному поражению партии на выборах в I Государственную думу. Победу на думских выборах одержали представители леворадикальных сил: крестьянин Симон Ермолаев и врач Николай Николаевский, примкнувшие в думе к фракции трудовиков.
После разгона I Государственной думы выборы в губернии во II Государственную думу вновь показали, что демократический потенциал еще не был исчерпан. Победу на выборах одержали минусинский священник А. И. Бриллиантов, близкий по своим взглядам к эсерам, и красноярский социал-демократ И. К. Юдин.
В этом году 1 августа исполнится 90 лет с начала первой мировой войны. Сегодня мало кто знает, что тогда в России она официально была провозглашена второй отечественной. Впрочем, в воюющей стране существовала и другая точка зрения. Большевики считали, что эта война - империалистическая, грабительская, и потому желали поражения царскому правительству, превращения ее из империалистической в гражданскую. Так и случилось - первая мировая на территории Российской империи перешла в гражданскую и потому осталась "затертой в памяти потомков". Вся Европа покрыта памятниками бойцам 1914-1918 годов, а у нас их нет, как нет и объективного исторического материала на эту тему.
Курск 1914 г., ул. Авраамовска (Добролюбова), ресторан "Лондон"
Для того чтобы восполнить фактографический пробел, предлагаем вашему вниманию неизвестные страницы той далекой войны, которые восстановлены по документам и материалам, хранящимся в государственном архиве Курской области.
НА ВТОРОЙ день войны, 2 августа 1914 года, опубликован высочайший манифест. В нем отмечалось, что Россия, следуя своим историческим заветам, единая по вере и крови со славянскими народами, никогда не взирала на их судьбу безучастно. После того как Австро-Венгрия предъявила Сербии заведомо неприемлемые для державного государства требования и поспешно перешла в вооруженное нападение, открыв бомбардировку беззащитного Белграда, Россия приняла вынужденные меры предосторожности, начав переводить армию на военное положение. "...Но дорожа кровью и достоянием наших подданных, прилагала все усилия к мирному исходу начавшихся переговоров", - говорится в тексте манифеста. Германия же стала требовать немедленной отмены этих мероприятий и, встретив отказ, объявила России войну.
Далее император Николай II четко и недвусмысленно сформулировал цели: "Ныне предстоит уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную нам страну, но оградить честь, достоинство, целость России и положение ее I среди великих держав".
Царь очень надеялся, что в грозный час будут забыты внутренние распри и глубоко верил "в правоту нашего дела". Вначале эти надежды в какой-то степени оправдались - в августе-декабре 1914 года обозначился спад забастовочного движения, всего зафиксировано было 70 забастовок и 35 тысяч участников. И лишь в 1916-м произошло осложнение экономической ситуации и забастовки участились.
Мобилизация в Курской губернии прошла на высоком уровне, а в некоторых местах весьма неординарно. Например, священник села Полкотельникова Обоянского уезда Илья Федюшин помимо традиционной божественной литургии и крестного хода организовал для новобранцев в школе чаепитие.
В ГОДЫ войны курское православное духовенство оказалось на высоте своего пастырского служения. В самом начале августа 1914 года в сообщениях из Святейшего синода подчеркивалось, что "началась всеевропейская, а для нас - великая отечественная война". Монастыри, церкви и православная паства призывались к пожертвованиям на врачевание раненых и больных воинов и на помощь семьям военнослужащих. Во всех церквях после каждого богослужения проходил постоянный сбор пожертвований, мужские и женские монастыри получили указание оборудовать у себя госпитальные помещения.
На долю духовенства выпала ответственная задача - морально воздействовать на паству, то есть практически на всех жителей губернии, материально поддерживать семьи воинов, призванных на войну.
На первых порах, когда волостные попечительства и правительственные учреждения только решали, как помочь, духовенство личными пожертвованиями и отчислениями, сборами от прихожан удовлетворило острую нужду 6352 семей на сумму 16836 рублей. Помимо этого за первые девять месяцев войны 1050 церковными попечительствами епархии была оказана помощь 36646 семействам на сумму 74735 рублей 63 копейки. Также нуждающимся раздали до 8 тысяч пудов муки, 750 пудов ржи, 1449 возов дров, 4275 возов соломы, до 400 пудов коровьего масла и свиного сала, до 400 пудов овса, а другие сельскохозяйственные продукты не поддаются учету.
В эти дни на курской земле по инициативе священников зарождались новые формы оказания социальной помощи, которые затем получили развитие в других исторических условиях В селах в годы войны обычной была картина, когда священник, собрав учащихся церковной школы, шел с ними на огороды семей призванных на войну, где дети с охотой и радостью копали картофель, рубили дрова. Они же зимой под влиянием отцов-законоучителей приносили кучи соломы для топлива в дома ушедших на войну, делились завтраками с их детьми, весной стерегли скот и свозили со двора навоз.
В женских церковно-приходских школах под руководством матушек и учительниц девочки и взрослые женщины шили белье для солдат, изготовляли теплые фуфайки, вязали чулки и перчатки. Так, в Фатежском уезде до 1 апреля 1916 года они изготовили 300 пар белья, до 200 пар перчаток, более 300 пар чулок и множество других мелких вещей - платков, полотенец, кисетов.
После двух месяцев войны в Курске по инициативе и благословению местного архиерея организовали и оборудовали госпиталь для больных и раненых воинов на 35 кроватей. Примечательно, что разместился он в загородном архиерейском доме в Знаменской роще.
При активном участии духовенства лазареты были учреждены в уездных городах и местечках. Показателен пример Фатежа, удаленного от губернского центра и железной дороги. Госпиталь был создан здесь по инициативе соборного протоиерея, сумевшего преодолеть, казалось бы, серьезные препятствия. Губернатор Муратов, принимая во внимание удаленность городка от Курска, не разрешил направлять туда раненых и больных воинов. Но фатежане добыли лошадей, удобные экипажи, и, получив разрешение, за свой счет стали привозить раненых в свой госпиталь.
С подачи владыки в Курске на пожертвования городского духовенства устраивались ясли для детей, отцы которых на войне, а матери с утра на работе. Более двух десятков таких ребятишек, начиная с двухлетнего возраста, были накормлены и под присмотром. Ясли при церковно-приходских школах стали создавать и в других местах - всего в губернии их организовано 40. В самых больших, например, при Стрелецкой церковно-приходской школе, было до 120 детей.
Не остались в стороне от социального служения в трудную годину войны и монастыри. 19 августа 1916 года состоялось редкое событие церковной жизни - съезд всех настоятелей и настоятельниц. На нем решили, что монастыри должны "усугубить свои жертвы и труды для Отечества". После были открыты госпитали в Коренной пустыни, в курских и Троицком женском монастырях, расширен в Белгородском мужском монастыре, а на средства девяти других в здании церковноприходской школы при Воскресенском соборе Курска начал работу лазарет на 30-40 человек.
Осенью 1915 года до Курской губернии докатилась волна беженцев. В епархии создали комитет по призрению беженцев из Галиции и Западной России. Практически все они испытывали крайнюю нужду, поэтому в бпагочиннических округах были открыты вещевые склады. В январе 1916 года в приходах Курской епархии проживало 10558 православных беженцев и, кроме того, 443 семейства. Служители церкви свято верили в победу в войне. Священник Иоасаф Сергеев из сели Горяиново Обоянского уезда в апреле 1915 года, обращаясь к верующим, подчеркивал: "Если все русские будут единодушны и не станут предаваться пьянству и слушать вредных речей смутителей, соучастников в замыслах наших врагов, то победа будет за нашим отечеством. Эта война как народная - подобна войне 1812 года. Она будет тяжкою. Окажем же себя достойными сынами наших славных предков". Протоиерей Илья Булгаков в поучениях в день Рождества Христова отметил, что в годину великой отечественной войны воспеваемая в этот праздник пророческая песнь "С нами бог" укрепляет веру в торжество победы над врагом.
По откликам современников, в патриотических церковных проповедях, вызванных текущими военными действиями, говорилось не только о причинах войны, ее освободительном характере, но и о других важных моментах.
В некоторых приходах Курской губернии стали распространяться слухи о внутренних беспорядках, о необычных победах армий противника, о появлении каких-то шаек грабителей. Эти домыслы активно опровергало духовенство, разъясняя истинное положение дел и врачуя души проведением церковно-богослужебных и внебогослужебных собеседований и разъяснений.
На фронте духовенство выполняло свой профессиональный долг в качестве псаломщиков, священников.
Не стояли в стороне и воспитанники учебных заведений Курской епархии. В семинарии организовали восемь санитарных отрядов по восемь человек в каждом и в течение учебного года принимали участие в высадке и перевозке раненых, прибывающих в город. Помимо участия в санитарных дружинах некоторые семинаристы безвозмездно несли ночные дежурства при больных и раненых в двух госпиталях Красного Креста. С 1916 года воспитанники церковных школ стали активно привлекаться к заготовке и выращиванию овощей для войск.
Многие семинаристы рвались на фронт. За полтора года с начала войны уволились с разрешения родителей 40 человек для поступления добровольцами-санитарами в действующую армию и на краткосрочные офицерские курсы...
По распоряжению правящего архиерея была создана комиссия по сбору и изданию сведений о деятельности духовенства Курской епархии в отечественную войну 1914-1915 годов. Председателем ее назначен протоиерей Василий Иванов. Отчет о деятельности регулярно печатался в "Курских епархиальных ведомостях", содержащиеся в нем сведения для историков и всех, кто интересуется историей родного края, сегодня - бесценный источник.
ПОД рубрикой "Германские зверства" газеты того времени знакомили современников с фактами, документами, свидетельскими показаниями, заявлениями потерпевших или раненых. Германия ясно показала, что норм международного права для нее не существует. Ее правительство твердо держалось принципа, что при превосходстве силы нет надобности соблюдать какое бы то ни было право. Германия и Австро-Венгрия стали восстанавливать старинные варварские приемы беспощадной борьбы с целью устранения противника.
Для проверки этих фактов указом императора была создана чрезвычайная следственная комиссия под председательством сенатора А. Кравцова. Она в основном анализировала показания бежавших пленных и инвалидов, возвращенных на родину в первой партии, прибывшей в Петроград 4 августа 1915 года. Знакомясь с описанием ужасных сцен бесчеловечного обращения с русскими пленными, осознаешь, что многие издевательства затем широко применялись немцами в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов против гражданского населения. И невольно задаешься вопросом: чего тут больше - случайности или закономерности?
Остановимся лишь на нескольких эпизодах. Среди бумаг, попавших в комиссию, имелись два неотправленных письма убитых солдат германской армии, в которых они сообщали родным, что "... в том случае, когда наступление делается слишком трудным, мы берем пленных русских и гоним их перед собой на их же соотечественников, таким образом они, по крайней мере, несколько сокращают наши потери...". "Мы не знаем, куда девать пленных. Отныне каждого сдающегося в плен русского будут выгонять впереди линии наших укреплений для расстрела их...". В свирепости немцев сомневаться не приходится. 2 июня 1916 года в деревне Госсензас 500 пленных русских отказались рыть для неприятеля окопы. В ответ был дан приказ расстрелять каждого десятого. Когда четверых убили (среди них был курянин Ф. Лунин), то другие ради спасения жизни остальных согласились работать.
А вот свидетельство нашего земляка. Возвратившийся из шестимесячного плена солдат Алейников из Нового Оскола поведал, как их кормили. Ежедневное меню пленных, по его рассказам, выглядело так: завтрак - болтушка из отрубей, обед - нечищеная морковка, ужин - "костеная болтушка". Или на завтрак - кукурузная болтушка, обед - каштановый суп, ужин - похлебка ячменная с лузгой. Здесь же фигурирует "болтушка с бобовой лузгой", или "суп с болотной травой".
По подсчетам историков, с 1914 по 1917 год в плену умерли 190 тысяч русских военнослужащих.
УЧАСТЬ русских военнопленных была горькой не только из-за плохого к ним отношения со стороны неприятеля. Они даже на третий год войны вполне справедливо считали себя забытыми на родине, обиженными и брошенными на произвол судьбы. Если бельгийцы, французы, англичане с самого начала войны пользовались постоянной поддержкой родственников, им помогали посольства нейтральных держав и Красный Крест, то русские долгое время были этого лишены.
Среди прихожан и воинов, отправлявшихся на фронт, велась разъяснительная работа о позоре плена и необходимости защищать свою родину до последней капли крови. Среди солдат и в тылу стала распространяться брошюра "Что ожидает добровольно сдавшегося в плен солдата и его семью", которая отражала официальную точку зрения. Приведу некоторые выдержки из этого пропагандистского материала, ставшего востребованным в полной мере уже в другое время. Одно из краеугольных положений брошюры гласило: "Напрасно думают русские, что, сдавшись в плен, они спасут свою жизнь... Если некоторые из пленных и останутся живы, то после разгрома немецкой армии и заключения мира над всеми добровольно сдавшимися в плен по возвращении в Россию будет исполнен приговор военно-полевого суда. Семьи же воинов, добровольно сдавшихся в плен, по закону, высочайше утвержденному 15 апреля 1915 года, лишаются всякого пособия... Именные списки добровольно сдавшихся в плен немедленно передаются губернаторам для обнародования и лишения пособия. Лишившиеся пособия голодающие члены и дети несомненно будут проклинать своего прежнего кормильца, который гнусною изменой царю и Родине лишил их не только казенного пайка, но и доброго имени и уважения честных людей. Добровольно сдавшихся в плен как изменников Родины по приговорам сельских обществ, станиц изгоняют из членов обществ".
Под такое царское правосудие могло попасть значительное количество военных, так как дезертирами числились 1 миллион 865 тысяч человек. Гражданская война помешала реализовать эту карающую меру. Но идеология отношения к дезертирам была усовершенствована и воплощена в жизнь уже в другую историческую эпоху...
Это лишь некоторые новые факты к предстоящему памятному событию в отечественной истории. Надеюсь, что 90-летие начала первой мировой войны послужит раскрытию белых пятен в ней, заставит на многое взглянуть по-другому.
